"Танит Ли. Белая змея ("Войны Вис" #3)" - читать интересную книгу автора

Четвертушка луны застыла на небе среди звезд, освещая ей путь.

* * *

Йеннеф, заблудившийся в искайской глуши, Йеннеф, в чьих жилах текла
королевская кровь - кровь свергнутого и опозоренного короля, - готовился
продолжить свой путь. Он поджарил и съел часть курицы, из остатков сварил
жирный суп и вскоре вытянулся, мгновенно уснув. Встать надо было очень рано.
Будучи приучен, он проснулся тихо и мгновенно, задолго до рассвета.
Тлеющая жаровня слабо освещала дымный загон и холмики собачьих спин. Прямая
фигура скользнула сквозь темноту прямо к нему. Кто - слюнявый дурак или
негодяй Орбин, все-таки решившийся ограбить его?
Йеннеф лежал без движения и ждал. При необходимости он мог убить и
голыми руками.
Затем темнота шелохнулась, словно ветер вздохнул в кроне дерева. В
первый миг он даже не понял, что перед ним Тьиво. Просто обнаженная женщина,
стройная, как элирианская ваза, сверхъестественная и прекрасная, словно
невероятное видение Застис, посетившее его в самом сердце зимы. Рубиновые
блики гаснущего огня играли на ее теле, волосы струились по спине языками
черного пламени.
- Тьиво?
- Тиш-ше, - прошептала она, опускаясь на колени рядом с ним. Он уловил
исходившую от нее безумную смесь запахов благовонного мыла, кожи, волос,
ночи и желания.
Все происходящее казалось совершенно нереальным и сказочным - не надо
было размышлять, решая, что разумно здесь, в этом грязном закутке, что
возможно и правильно. Прежде чем он успел дотянуться до нее, ее тонкие руки,
покрытые отметинами нелегкой жизни, но все еще нежные, как мех котят, обвили
его шею, а к губам прижались теплые губы.
С самого Зарависса у него не было женщины. Он был голоден, но и она
вела себя столь же нетерпеливо. Он ласкал ее тело, а она вторила его
движениям, шепча слова любви, которых он не понимал. Обнаружив, что она
девственница, он не растерялся. Искайские законы, глушь и сделанное открытие
заставили его сдержаться, и он остановился, чтобы открыть, почувствовать ее.
Ей принадлежала его безграничная благодарность, даже его жизнь. Ему было
мало лишь вернуть ей удовольствие, которое она решилась подарить ему. И она
отзывалась на его уроки со стоном наслаждения, рвущимся из груди, вздыхая,
плавясь, окуная его в языки яркого черного огня...
- Я принял тебя в этой тени за твою богиню, Ках, - сказал он чуть
позже. Он хотел одобрить ее, похвалить. В какой-то миг, возможно, это даже
было правдой. Но она сотворила быстрый охранительный знак. Быть принятой за
Ках - богохульство. И все-таки, лежа рядом с ним и греясь его теплом,
нарушив свои обеты, Тьиво впервые ощущала свое тело значимым и живым. Может
быть, Ках и в самом деле завладела ею, приказав насладиться его красотой.
Почему же еще могла она нарушить законы и совершить грех, почему же еще
познала такое удовольствие?

Оранжево-розовые блики нарождающегося рассвета, просочившись сквозь
щели и трещины загона, раскрасили солому разноцветными пятнами. Собачья
стая, привыкшая к Йеннефу так же, как к Тьиво, ночью мирно спала, но с