"Ричард Ли, Майкл Бейджент. Цепные псы церкви: Инквизиция на службе Ватикана " - читать интересную книгу автора

Подстрекаемая толпой, безутешная мать обратилась к Пришельцу и стала умолять
Его воскресить ее мертвое дитя. Процессия остановилась, гробик опустился на
паперть к Его ногам. "Девочка, встань!" - тихо произнес Он, и девочка тотчас
села и посмотрела, улыбаясь, вокруг удивленными раскрытыми глазами, все еще
держа в руках букет белых роз, с которым она лежала в гробу.
Это чудо наблюдал проходивший мимо собора со своей стражей сам кардинал
великий инквизитор - "девяностолетний почти старик, высокий и прямой, с
иссохшим лицом, со впалыми глазами, но из которых еще светился, как огненная
искорка, блеск". Столь велик был ужас, который он внушал народу, что,
несмотря на столь исключительные обстоятельства, толпа немедленно
раздвинулась перед стражами, когда те, выполняя молчаливый приказ старого
прелата, среди вдруг наступившего гробового молчания наложили на Пришельца
руки и увели Его в тюрьму.

Таково начало "Притчи о великом инквизиторе" Ф. М. Достоевского, более
или менее самостоятельного двадцатипятистраничного повествования,
включенного в более чем 800 страниц романа "Братья Карамазовы", впервые
опубликованного в виде отдельных частей в московском журнале в 1879-1880
годах. Истинный смысл притчи раскрывается в том, что следует за
драматической прелюдией. Ибо читатель, разумеется, ожидает, что великий
инквизитор должным образом ужаснется, когда выяснит подлинную личность
своего нового пленника. Этого-то, однако, и не происходит. Когда великий
инквизитор приходит в темницу к Иисусу, становится ясно, что он даже слишком
хорошо знает, кто его узник, но это знание не останавливает его. Во время
продолжительного философско-теологического диспута, который следует за этим,
старый инквизитор остается непоколебим в своем убеждении. В Писании Иисус
искушаем дьяволом в пустыне обещанием земного могущества, преклонения,
мирской или светской власти над людьми. Теперь, спустя полторы тысячи лет,
Он сталкивается с теми же самыми искушениями. Когда Он не уступает им,
великий инквизитор обрекает его на сожжение на костре.
Иисус в ответ лишь молча приближается к старику и тихо целует его в
знак прощения. Вздрогнув, старик - поцелуй "горит на его сердце" - отворяет
дверь тюрьмы и говорит ему "Ступай и не приходи более... не приходи вовсе...
никогда, никогда!" Выпущенный в темноту, пленник исчезает, чтобы никогда
больше не появиться. А великий инквизитор, полностью отдавая себе отчет в
том, что только что произошло, продолжает следовать своим принципам,
продолжает насаждать свое царство террора, посылать на костер другие
жертвы - нередко заведомо невинные.
Как можно увидеть из этого, возможно, чересчур упрощенного, пересказа,
великий инквизитор Достоевского не глупец. Напротив, он даже излишне хорошо
знает, что делает. Он знает, что несет на своих плечах тягостную и
изнурительную обязанность - поддерживать гражданский порядок, утверждать
власть Церкви, основанной во имя того, кого он только что был готов
отправить на казнь. Он знает, что Церковь, основанная во имя этого человека,
с учением самого этого человека в конечном счете несовместима. Он знает, что
Церковь стала автономной силой, устанавливающей и вершащей законы, что она
больше не отдает кесарю кесарево, но узурпирует принадлежащее ему и правит
своим царством. Он знает, что ему поручена роль блюстителя и основателя
этого царства. Он знает, что провозглашаемые им в этом качестве эдикты и
постановления, несомненно, навлекут на него то, что, как предуказывает его