"Ричард Ли, Майкл Бейджент. Цепные псы церкви: Инквизиция на службе Ватикана " - читать интересную книгу автора

которые могут возникать в их работе. Традиционное неприятие Церковью
пролития крови оставалось в силе. Поэтому инквизиторы продолжали избегать
колющие и режущие орудия, отдавая предпочтение дыбе, тискам для зажимания
пальцев и другим приспособлениям, вызывавшим истечение крови только, так
сказать, "случайно". Промежуточное положение занимали щипцы и другие
подобные вещицы. Вырывание кусков плоти щипцами было довольно кровавое дело.
Но впрочем, если щипцы были раскаленными докрасна или добела, тогда горячий
металл тут же прижигал рану и останавливал кровотечение. Подобная же
софистика применялась к длительности и частоте пытки.
Изначально обвиняемый мог подвергаться пытке только однажды и не долее
тридцати минут. Инквизиторы вскоре начали обходить это ограничение, заявляя,
что, по существу, было только одно применение пытки и что каждый последующий
тридцатиминутный сеанс являлся всего лишь продолжением первого. Либо
подозреваемого могли пытать, чтобы получить ответ на один-единственный
определенный вопрос, а ответы на второй или третий вопрос оправдывали
дополнительные сеансы пытки. Зарегистрированы многочисленные случаи, когда
людей пытали дважды в день на протяжении недели или больше. На практике
обвиняемого пытали до тех пор, пока он не изъявлял готовность сознаться -
что он рано или поздно неизбежно делал. В этот момент его переводили в
соседнее помещение, где его признание выслушивалось и записывалось. После
чего ему зачитывали его признание и спрашивали, правда ли это. Если он
отвечал утвердительно, записывалось, что его признание было сделано
"добровольно и без принуждения", не под воздействием "силы или страха".
Затем следовало вынесение приговора. Вообще же смертный приговор был
последним средством. Большинство инквизиторов предпочитали сохранять
"спасенную" душу в более или менее целом теле, которое - в период епитимьи
или паломничества - являло собой свидетельство милосердия и величия веры.
Кроме того, по замечанию одного историка, "обращенный, выдававший своих
соумышленников, был более полезен для Церкви, чем обугленный труп".
Инквизиторы также сознавали, что некоторые еретики могли жаждать скорейшего
мученического конца, "а в планы инквизитора не входило доставлять им такое
удовольствие". В таких случаях время и постоянные страдания были лучшими
союзниками для охлаждения страсти к мученической смерти. Упорствующие жертвы
в дальнейшем подвергались более продолжительным и мучительным истязаниям.
Официально рекомендовалось держать их в цепях в подземном каземате по
меньшей мере шесть месяцев, нередко по году или больше. Ближайшим
родственникам обвиняемого изредка могли давать право на посещение, дабы
смягчить его упорство. Также могли дозволяться посещения богословов, чтобы
убедить или сломить упорствования еретика путем логической аргументации и
увещеваний. Но как бы неохотно это ни делалось, все же выносился смертный
приговор очень часто. И здесь снова проявлялось вопиющее лицемерие
церковников. Инквизиторы не могли сами проводить казни, ведь это могло
создать у них нехристианский облик. Вместо этого им предписывалось совершать
ритуал, в котором обвиняемый передавался гражданским или светским властям,
обыкновенно с установленной формулой: "Мы освобождаем тебя от нашего
церковного судилища и предаем в руки светских властей. Но мы настойчиво
умоляем суд смягчить свой приговор таким образом, чтобы избежать
кровопролития или угрозы для жизни". По общему согласию, это была всего лишь
стандартная в таких случаях и лишенная какого-либо реального значения фраза,
которая просто-напросто позволяла инквизитору, подобно Пилату, умыть руки.