"Андрей Легостаев. Последнее пророчество" - читать интересную книгу автора

лев или леопард в мире не убьет добычи больше, чем сможет съесть...
Но в том юном возрасте Варрос не думал об этом. Его больше беспокоила
мысль, что он не знает своего происхождения - его нашли голым младенцем в
лесу и приняли в племени как родного, хотя и похож он был больше не на
местных жителей, а на людей из рода изгнанников, когда-то, до Большой
Засухи, живших в Долине Леопардов.
И если бы кто-то сказал юному Варросу после сытного ужина у костра в
горах, когда он вместе с другом Унгином и наставником Тарлаком возвращался
с охоты на пещерную стоянку своего племени, что такое чувство, как
сострадание, изменит всю его жизнь, он бы не поверил.
В те мгновения, когда он заснул на ласковой траве рядом с Тарлаком, а
Унгин бронзовым монументом стоял на страже их покоя, поразительное, ни на
что прежнее не похожее сновидение растревожило его, яркие зеленые звезды
разогнали тьму сна и вспыхнули, открыв ослепительно яркий солнечный день,
тишину прорезали звуки тысячи труб и огромная толпа людей восхищенно
кричала здравицы одному человеку - высокому мужчине в золотых воинских
доспехах с обнаженным мечом в руке, стоявшему перед великолепным дворцом,
гордо расправив плечи. И крики этих людей сквозь сон запечатлелись навечно
в памяти юного потомка Леопарда: "Да здравствует король Варрос, вечная ему
слава!"
Король Варрос... Откуда взялось это сумасшедшее видение в его голове,
что оно означало?
Но что-то неуловимо изменилось той ночью в юноше.
Когда они втроем - Тарлак, Унгин и Варрос - подходили к знакомой,
переливающейся в лучах утреннего солнца реке, у которой в береговой скале
темнели зевы родных пещер, Варрос еще не осознал этого изменения.
Возле пещер, у врытого в землю столба, собралось все племя. Угадать
причину оказалось несложно издалека: к столбу была привязана Сарита. Рядом
со столбом танцевал в священном разговоре с первопредками жрец племени с
зажженным факелом в руке, выкаркивая заклинания и проклятия, готовый
поджечь сложенные у ног несчастной поленья.
- Попалась, распутница! - зло процедил Тарлак, не сбавляя шага. -
Поделом ей, нечего было убегать с этим проклятым австазийцем! Не он ли там
валяется?
Варрос, стараясь не отстать от старшего, вгляделся вдаль. Неподалеку
от позорного столба казни валялось изуродованное тело австазийского моряка.
Одна из собак пыталась оторвать мертвецу ухо, остальные, свернув кольцами
хвосты, брехали рядом, но на них никто из собравшихся не обращал ни
малейшего внимания.
Охотники сбросили добычу с плеч, уложили на специальных камнях, чтобы
потом оленину обработали женщины, положили рядом копья и подошли к толпе.
Жрец, размахивая дымящимся в левой руке факелом, продолжал выкрикивать
проклятия предательнице, поправшей законы своего народа.
Варрос бросил быстрый взгляд на Унгина. Юноша был бледен, прикусил
губу, чтобы не закричать.
На лице опозоренной, обнаженной Сариты тоже не было ни кровинки;
деревянная цепь некрасиво задрала вверх правую грудь. Девушка боялась - уже
не смерти, быстрая гибель была бы для нее сейчас подарком свыше. Она
боялась неминуемой боли и долгой муки. И ни в ком, ни в одном взгляде не
видела ни искры сочувствия.