"Урсула Ле Гуин. Ожерелье" - читать интересную книгу автора

покидать дом.
- Можно.
И он посмотрел на нее пристально снизу вверх, а его серые губы снова
широко растянулись.
Что произошло в последующие несколько часов, Семли рассказать бы не
смогла - так было все торопливо, - суматошно, непонятно. Она сама держала
голову крылатого, пока один из Земляных вонзал длинную иглу в его золотистое
полосатое бедро. Семли чуть не вскрикнула, но животное только дернулось,
добродушно заурчало и уснуло. Несколько гдема подняли и унесли его - судя по
всему, лишь с трудом пересилив свой страх. Потом она увидела, как игла
вонзается в ее руку - быть может, дли того, подумала она, чтобы испытать ее
храбрость, потому что спать ей вроде бы не захотелось, хотя она не была в
этом уверена до конца. Время от времени приходилось садиться в повозку, что
двигалась по двум металлическим полосам, и ехать сквозь железные двери и
через сводчатые подземные залы, целые сотни их; один раз повозка покатилась
через подземелье, границы которого по обе стороны пути уходили во мрак, и
мрак этот наполняли крылатые кони, огромные стада крылатых коней. Она
слышала их хрипловатое воркование, и в свете огней повозки увидела их; когда
же разглядела еще ясней, оказалось, что крылья у животных обрезаны и они все
слепые. Она зажмурилась, чтобы не видеть. Потом были новые коридоры и новые
подземные залы, новые серые бесформенные тела, суровые лица и надменные
голоса, и вдруг ее вывели на открытый воздух. Была ночь; Семли радостно, с
чувством облегчения подняла глаза к звездам и единственной взошедшей луне"
на западе между тем всходила маленькая Хелики. Но по-прежнему вокруг были
гдема, теперь они предложили Семли подняться то ли в пещеру, то ли в
повозку, какой она еще не видела, - что это было, она так и не поняла. Там
оказалось очень тесно, повернуться можно было только с трудом, мигали
бесчисленные огоньки, и после огромных мрачных подземных залов и звездного,
но темного ночного неба было очень светло. В нее вонзили еще иглу и сказали,
что надо лечь в кресло, у которого была откинута спинка, и сказали, что ее
привяжут к нему - и голову, и руки, и ноги.
- Не хочу, - твердо ответила она.
Но четверо гдема, которым предстояло сопровождать ее, дали себя
привязать, и тогда она позволила сделать с собою то же. Потом те, кто их
привязывал, ушли. Что-то, заревело, и наступила тишина; невидимая плита
чудовищной тяжести легла Семли на грудь. Потом тяжесть исчезла, исчезли
звуки, исчезло все.

- Я умерла? - спросила Семли.
- О нет, Властительница, - услышала она в ответ, и голос, который
произнес эти слова, ей не понравился.
Открыв глаза, она увидела над собой белое лицо, растянутые толстые
губы, глаза как два камешка. Оказалось, что она уже свободна от уз, и,
обнаружив это, Семли вскочила со своего места. Она была невесома, бестелесна
- комочек страха, носимый ветром.
- Мы не сделаем тебе ничего плохого, - произнес сумрачный голос (или
голоса?). - Дай нам только дотронуться до тебя, Властительница. Позволь нам
потрогать твои волосы...
Круглая повозка, в которой они находились, слегка дрожала. За
единственным ее окном была ночь без звезд - или туман, или ничто? Одну