"Урсула Ле Гуин. Далеко-далеко отовсюду" - читать интересную книгу автора

один высокий мальчик, который не чистил зубы и ходил в школу в белой
спортивной куртке, и он предлагал мне свою дружбу. Мне бы возликовать - ведь
до этого никто не хотел дружить со мной. Но мне не нравилось, что он все
время говорил о ребятах, что, мол, тот свинья, а этот болван, и хотя в
общем-то я был с ним согласен, мне противно было только о том и говорить, и
я запрезирал его за снобизм. А потом я запрезирал самого себя за свое
презрение ко всем остальным. Ну и положеньице, скажу я вам! Да вы сами, если
прошли через нечто подобное, можете представить себе, что это такое.
Пока я изо всех сил старался быть как все, я и в отличники не лез,
впрочем, в решении этой проблемы мне всегда помогал спорт. Не то чтобы я был
не способнее своих сверстников, но получал я всегда тройки, потому что не
выносил м-ра Торпа и всегда как бы отсутствовал на его уроках.
- Если бы вы, Гриффитс, на минутку выкинули из своей башки Китса и
Шелли, тогда вы, возможно, хотя бы обратили ваше внимание на то, как другие
играют в баскетбол.
Он почему-то всегда называл Китса и Шелли**** - я сам слышал, как он
точно в тех же выражениях наставлял на ум еще двух-трех учеников. Он
произносил эти имена, по-змеиному шипя: "Ш-ш-шелли, Китсс-с-с!" В отношении
меня это было просто глупо: по-настоящему меня интересовали только биология
и математика, но его ненависть возбудила во мне любопытство, и, вернувшись
домой, я прочитал "Оду соловью" Китса в хрестоматии для первокурсников. В
ней не оказалось Шелли, но в городской библиотеке я просмотрел его сборник,
а позднее купил книгу его стихов у букиниста. Таким образом, именно м-р
Торп, обучавший нас баскетболу, познакомил меня с "Освобожденным Прометеем",
за что я должен был бы испытывать благодарность к нему. Однако отношения мои
с м-ром Торпом так и не поправились.
______________
**** Китс (Keats) Джон (1775-1821) - английский поэт-романтик, Шелли
(Shelley) Перси Биш (1794-1822) - английский поэт. "Освобожденный
Прометей" - революционно-лирическая драма, посвященная теме борьбы за
свободу против деспотизма.

Но что важно отметить: я никогда не вступал в пререкания. Мог же я, к
примеру, сказать: "Послушайте, м-р Торп, нет у меня такого желания -
выкидывать из головы Китса и Шелли, а тем более синусы и косинусы, а
потому - катитесь-ка вы подальше, ладно?" А ведь некоторые так умели
отбрить! Помнится, еще в начальной школе слышал я однажды, как маленькая
негритянка-семиклассница выговаривала нашему математику: "Не трожьте мою
тетрадку! А не нравится, как сделала, - подавитесь вы ею!"
Вот это был бой! Преподаватель ничем не заслужил такого отпора, он
просто пытался учить девчонку математике, и тем не менее это был настоящий
бой, смелый бой, и я ею восхищался. Но сам я ни на что подобное никогда в
жизни не решусь. Нет во мне этого. Не умею я бороться. Я обычно стою и
слушаю, пока не представится возможность смыться. И тогда я смываюсь.
А иногда я не только стою и слушаю, но и улыбаюсь в ответ и прошу
прощения.
Когда я чувствую, что расплываюсь в такой улыбке, я готов содрать с
себя свою морду и растоптать ее.

Случилось это на пятый день после моего дня рождения. Мне было