"Фриц Лейбер. Побросаю-ка я кости" - читать интересную книгу автора

статуи, ладони, сосредоточенно глядя на них, хотя на его
коричневом лбу не появилось даже намека на морщину, ни
единой бисеринки пота Он пробормотал: "Бросаю две десятки".
И, как только умолк, сжал пальцы, слегка погремел кубиками -
звук напоминал стук больших семечек в маленькой, наполовину
высохшей тыкве - и едва заметным движением бросил кости к
краю стола.
Это был бросок, подобного которому Джо не видел ни за
одним столом. Кости пролетели плоско, ни разу не
перевернувшись, упали точно на пересечение днища с боковиной
и неподвижно замерли, показывая семерку.
Джо расстроился как никогда. Его собственные броски
всегда требовали быстрого расчета, типа: "Бросить тройкой
вверх, пятеркой к северу, два с половиной оборота в воздухе,
падение на угол шесть-пять-три, три четверти оборота вправо,
падение на Грань один-два, полоборота назад и три четверти
вправо, пятерка вверх, два раза перевернуться, выходит
двойка". И это для одной только кости и довольно обычного
броска без многих отскоков.
По сравнению с этим техника Большого Игрока была на
редкость, на удивление, до крайности проста. Джо конечно же
мог бы воспроизвести этот бросок без особого труда. Это не
более чем элементарная форма его старых развлечений, когда
он швырял упавшие обломки на свои места. Но Джо никогда не
помышлял о том, чтобы заниматься такими детскими фокусами за
игорным столом. Это слишком просто и нарушало красоту игры.
Еще одной причиной, по которой Джо никогда не использовал
этот трюк, было то, что он даже не помышлял, что это сойдет
ему с рук. По всем правилам, о которых он когда-нибудь
слышал, это был самый сомнительный бросок. Всегда
существовала вероятность, что та или иная кость будет
неплотно прилегать к боковине стола или станет чуть-чуть
наклонно, касаясь днища и боковины ребрами, а не гранями.
"Кроме того, - напомнил он себе, - разве не могут кости не
долететь до боковины, пусть даже не долю дюйма?"
Однако, насколько могли видеть зоркие глаза Джо, обе
кости лежали абсолютно горизонтально и четко прилегали к
боковине. Более того, все присутствующие приняли этот
бросок, ассистентка собрала кубики, а Большие Грибы,
принявшие ставку человека в черном, выплатили деньги. С тех
пор как существует бизнес на игре в кости, это заведение,
похоже, имело собственную интерпретацию этого правила на
случай крайней нужды. Как учили его задолго до этого Мать и
Жена, это наиболее разумное решение.
Впрочем, в деньгах, которые покрыли этот бросок, его доли
нет.
Голосом, похожим на вой ветра на кипарисовом кладбище на
Марсе, Большой Игрок провозгласил "Ставлю сотню".
Это была крупнейшая из ставок этим вечером - десять тысяч
долларов, - и то, как Большой Игрок сказал это, заставляло