"Фриц Лейбер. 237 говорящих статуй, портретов и прочее (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

сделал ошибку, хотя бы одну! Сделать ошибку и признать ее!
Но нет, такого никогда не было.
Отец (покачивая потускневшей бронзовой головой): Я никог-
да не подозревал, что у тебя возникали такие чувства. Ес-
тественно, что родитель хочет видеть своего ребенка немного
лучше, чем он есть на самом деле. Признать какую-либо его
слабость - значит поощрить этот порок. Родитель хочет быть
уверен, что ребенок, будучи в отроческом возрасте, уважает
законы, потому что позже он и сам сможет во всем разобрать-
ся. Дети не могут провести четкую грань между черным и от-
тенками серого. Поэтому долг родителей - подавать им пример,
хотя иногда родители бывают вынуждены скрывать некоторые ве-
щи, до тех пор пока у ребенка не появится зрелое суждение.
Сын: В результате ребенок раздавлен этим имиджем совер-
шенства.
Отец: Я полагаю, что такое могло случиться. Но, скажи
мне, сын, знал ли ты, что у твоего отца, как и у любого дру-
гого человека, были свои слабости?
Сын (с искрой надежды): Это действительно так? Ты гово-
ришь это откровенно? (Затем, возвращаясь к своей привычной
манере держаться): О, мне кажется, что сейчас опять последу-
ет твое звучное оправдание.
Отец (бронзовый бюст, изображающий Гамлета): Нет, сын! Ты
обвиняешь меня в таких вещах, что было бы лучше, если бы моя
мать не рожала меня. Да, я был горд, мстителен, полон амби-
ций. У меня было больше обид, чем мыслей, требующих воплоще-
ния. Я жаждал превосходства во всем. Потому что моя жизнь
зависела от того, буду я великим актером или нет. Я ревност-
но относился к чьим бы то ни было небольшим достижениям, да-
же твоим. Я скрывал свое презрение к человечеству под маской
терпимости. Это было довольно сложно, поверь мне. Последние
годы жизни я был возмущен тем, что друзья, умеющие давать
только советы, скупые менеджеры никогда не пытались пригла-
сить меня на сцену или организовать прощальные гастроли. Я
был несправедлив к твоей матери, желая других женщин, и
несправедлив к себе, так как никогда не имел мужества усту-
пить соблазну.
Сын: Что, никогда?
Отец: Никогда.
Сын: Такого не может быть.
Отец (скромно): Вдохновляемый великими характерами, кото-
рые я воплощал, я иногда слишком входил в роль.
Сын: Это представляет дело в другом свете. Какое облегче-
ние! Папа, мне намного лучше. (Смеется немного истерично.)
Отец: Подожди, сын. Это еще не все. Я видел, как твоя
мать теряет свою индивидуальность и становится всего лишь
моей тенью. И я допускал это, потому что так было легче
жить. Я с беспокойством и чувством вины видел, что ты разру-
шаешь свою жизнь, и я никогда не пытался сблизиться с тобой,
рассказать правду о себе, которая, возможно, помогла бы те-