"Фриц Лейбер. Когда морского царя нет дома" - читать интересную книгу автора

настоящий ходячий эмбрион. Громадные, блюдечками, глаза его тоже закатились,
как у покойника, отчего Мышелов вовсе не почувствовал себя бодрее, а
наоборот, выхватил Скальпель и Кошачий Коготь из чехла тюленьей кожи - все
трое уверенно окружили его и преградили ему путь, едва он попытался обойти
их.
Возможно, было не так и плохо, что в тот миг Мышелову некогда было
отвлекаться на друга. Ожидавшее Фафхрда темное пятно густыми чернилами
растекалось по стене, и едва северянин переступил его границу, миновав
гребнистую скалу величиной со стоящего человека, отделявшую его от Мышелова,
из глубины этой мглы восстали из своего логова восемь гигантских змеев -
толстых, извивающихся, усеянных кратерами-присосками щупалец спрута -
чудовищного осьминога. Шевеление словно высекло в нем внутренние искры:
чудовище засветилось пурпурным цветом с желтыми полосами, явив перед
Фафхрдом зловещие, громадные, словно блюдца, глаза, жестокий клюв его был не
меньше носовой оконечности перевернутой байдарки, и что было совершенно уж
невероятно - в каждом из щупалец его было зажато по блестящему широкому
мечу.
Ухватившись за свой собственный меч и топор, Фафхрд отшатнулся от
вооруженного спрута и прислонился спиной к гребенчатой скале. Гребни
оказались краями раковины, мгновенно защемившими сзади его куртку из выдры.
В яростном желании жить северянин описал своим мечом широкую восьмерку,
едва не задев в нижней петле пол, в то время как верхняя петля словно щит
оградила его. Этот двухлепестковый цветок из стали успел отразить четыре
клинка из восьми, с которыми не без опаски подступал к нему осьминог. И
когда морское чудище потянуло вперед конечности для очередного удара, Фафхрд
успел взмахнуть топориком, что держал в левой руке, и отсек ближайшее
щупальце.
Противник его громко затрубил и ударил сразу всеми мечами. Какой-то миг
казалось, что защита Фафхрда окажется пробитой, но тут топорик снова
раз-другой метнулся из центра образованного мечом щита, и еще одно щупальце
упало вниз, а с ним и меч. Тогда осьминог отступил подалее и выпустил из
трубки огромное черное облако вонючих чернил, под покровом которого он мог
бы подобраться к северянину. Но пока черное слепящее облако еще подкатывало
к Фафхрду, он успел запустить в чудовищную голову топором. И хотя черный
туман поглотил топор, едва тот вырвался из руки, тяжелое оружие явно нашло
свою цель и попало в жизненно важную точку, осьминог побросал оставшиеся
мечи, к счастью, пролетевшие мимо, и щупальца его задергались в предсмертных
конвульсиях.
Выхватив небольшой нож, северянин полоснул по своей куртке и шагнул
вперед, оставив одежду моллюску. Презрительным жестом он как бы предложил
тому отобедать, если блюдо придется по вкусу, и обернулся поглядеть, как
идут дела у приятеля. Покрытый зелеными струйками крови (ничего особенного,
две небольшие ранки на плече и на ребрах), Мышелов как раз перерубал
последние сухожилия на конечностях троих своих кошмарных противников. Иного
способа обездвижить их не оставалось, любые, самые смертельные раны не
замедляли их движений - из ран не вытекало ни капли крови, какого бы там
цвета она у них ни была.
С легким омерзением он мельком улыбнулся Фафхрду, и они дружно
повернулись к верхним террасам. Теперь стало ясно, что Серебряная и
Зеленоватая хотя бы в одном отношении были истинными королевами: вид двух