"Розалинда Лейкер. Сахарный павильон " - читать интересную книгу автора

постоянно делавший заказы на кондитерские изделия месье Делькура, опустел.
Анри Делькур явно не собирался расшаркиваться перед революционным
командиром, ввалившимся в его лавку после митинга с требованием казни
королевской семьи.
- Убирайтесь отсюда! - в ярости вскрикнул Анри. - Здесь обслуживаются
только истинные патриоты.
Его сбили с ног, сломали ему ребра и пробили голову. Затем сбросили со
второго этажа на булыжную мостовую, и простая телега отвезла его еще
трепещущее тело к братской могиле, одной из многих, в которых в те дни
хоронили погибших от революционного произвола. Софи, в тот день посланная
отцом на рынок, придя домой, увидела, что входная дверь заколочена. Нашлось
немало очевидцев, рассказавших ей, что именно здесь произошло, но никто из
них не посмел проследовать за телегой, и место погребения отца навсегда
осталось для Софи тайной.
На ней было лишь то, что она успела в то утро надеть, однако кошелек
полнился золотыми монетами - один из клиентов отца, встреченный ею по пути
домой, просил передать то, что давно задолжал месье Делькуру. Ночевала она в
доме своей старой подруги Марии Терезы и ее мужа Мориса. На следующий день
Морис узнал, что уже выдан ордер на арест Софи и что ее вместе с отцом
обвиняют в подрывной деятельности против правящего в стране Национального
Конвента.
- Это всего лишь попытка оправдать убийство твоего отца, - объяснил
Морис. - Мария Тереза даст тебе самое необходимое, а я уж как-нибудь
незаметно вывезу тебя из города.
На прощание Софи с благодарностью обняла своих верных друзей. Решение
бежать в шато де Жюно созрело по двум причинам. Во-первых, место это
находилось за много миль от Парижа, и здесь не было еще никакой смуты,
во-вторых, граф в течение многих лет был постоянным клиентом ее отца, что
давало девушке определенную надежду получить у него работу. Как только она
прибыла в шато, мажордом, сразу же Софи признавший, взял ее на работу,
сказав при этом, что граф уже истосковался по своим любимым пирожным с тех
пор, как парижский кошмар положил конец прямым поставкам. Именно то, что
Софи делала любимые пирожные графа, и сблизило ее с графиней куда больше,
чем это предполагал местный этикет. Время, проведенное в шато, было периодом
относительного покоя и благополучия, и Софи могла начать строить свою жизнь
заново. Теперь она понимала, сколь была глупа, думая, что счастье будет
длиться вечно... Глаза ее закрылись, и Софи наконец уснула.
Часа через два девушка проснулась с первыми лучами солнца. Убедившись,
что они ни на единый градус не отклонились от выбранного ею направления,
Софи постаралась по возможности не шуметь, чтобы не разбудить Антуана.
Умывшись в холодном ручье, она открыла шкатулку со швейными принадлежностями
и пришила к подкладке своей юбки все браслеты и кольца графини, кроме
одного, которое оставила в кошельке вместе с несколькими золотыми монетками
на крайний случай. Жемчужное ожерелье и остальные деньги она спрятала в
ворохе нижних сорочек. Софи уже слышала, что маркиз сроду не носил с собой
денег, а потому не боялась, что старик ни с того ни с сего вытащит из
кармана пригоршню золотых. Теперь можно было будить остальных.
Больше всего Софи боялась, что престарелый маркиз забудет о том, какая
им грозит опасность и потребует вернуться в шато де Жюно. К счастью, этого
не произошло. Очнувшись в лесу, старик, очевидно, вспомнил дни своей военной