"Гэвин Лайл. Изнанка неба " - читать интересную книгу автора

Я пошел вперед. Следующие сто пятьдесят ярдов местность была довольно
ровной, а затем по мере того, как долина сужалась стала повышаться до самой
кипарисовой рощи. Самолет мне удалось заметить только когда до ее начала
оставалось не больше двадцати ярдов. Еще секунду назад я не мог угадать его
очертаний за стволами кипарисов, м вдруг он как по команде возник передо
мной. Во всем этом было нечто таинственное и загадочное.
Это была "Дакота". Она лежала на брюхе, раскинув крылья. За эти десять
лет роща поглотила ее, вокруг выросли деревья, и вряд ли кому-нибудь удается
заметить ее с воздуха, если только не оказаться точно над ней.
Самолеты - это мое дело, а "Дакоты" были моей специальностью, но только
не эта. Когда я ступил под сень этой рощи, гул моря, теплые лучи солнца -
все это исчезло, словно захлопнулась дверь, разделявшая два этих мира. Мне
стало не по себе от щемящего чувства одиночества и наступившей тишины.
За эти десять лет "Дакота" приобрела зеленовато-серый оттенок и стала
неотъемлемой частью своего окружения. Ничто не указывало на катастрофу. Она
оказалась здесь по собственной воле, словно мечтала стать еще одной деталью
этой рощицы и лежит здесь уже тысячу лет. Это наводило на мысли о других
рощах, где обитали люди с козлиными ногами и бородой. Самолет мог
принадлежать только их миру и не иметь никакого отношения к реальности.
После нескольких шагов я понял, что иду на цыпочках. Эта усыпальница
для самолета оказывала на меня какое-то магическое действие. Даже громкий
кашель показался мне едва различимым. Я оглянулся по сторонам: мисс Браун и
ее спутник остановились на солнце перед рощей и словно не решались ступить
под ее сень. Мне почему-то захотелось, чтобы они ушли, но вряд ли моему
желанию суждено было сбыться.
Я снова громко откашлялся и повернулся к самолету. Теперь он был почти
похож на потерпевший аварию самолет. Но только почти.
Наружная дверь отсутствовала, и некоторые окна смотрели на меня пустыми
глазницами. Ткань на рулях высоты и элеронах истлела и рассыпалась в прах,
остался только металлический каркас. Я заглянул под обтекатели двигателей:
заржавевшие двигатели лишились значительной части своих деталей, но кто-то
аккуратно прикрепил на место оба капота, а на фюзеляже и крыльях никаких
повреждений видно не было.
Я обошел вокруг него. Правая часть носа уткнулась в большой, плоский
валун. Все это теперь заросло лишайником и не было заметно никаких следов от
их первой встречи десятилетней давности. Я вернулся назад и залез в самолет.
В салоне царил густой полумрак. Когда мои глаза привыкли к темноте, я
направился в кабину. Пол был почти горизонтальным, поэтому шагать по нему
было непривычно. Кресел в салоне не было, но фанерные панели пола остались
на месте и только покоробились от сырости.
В кабине кресла пилотов остались на месте, что нельзя было сказать об
их обивке. Сохранился штурвал и панель управления двигателем. Все тумблеры и
приборы отсутствовали, равно как и люк аварийной эвакуации в крыше кабины.
Мне много пришлось повидать на своем веку: самолеты после аварии и
разобранные на запчасти, словно съеденные своими собратьями машины. Этот же
совсем не походил ни на один из них. Кто-то не спеша поработал над ним,
разворовал различные детали, очевидно представлявшие для него какую-то
ценность, но остов остался нетронутым. В первый момент этот мародер
представился мне человеком с козлиными рогами на лбу, но скорее всего это
была работа местной детворы.