"Марти Леймбах. Умереть молодым " - читать интересную книгу автора

от курения. Понимаешь, что это означает? - спрашиваю Гордона; он
отрицательно мотает головой. Даю ему еще одну шоколадку и объясняю: - Это
означает, что шестьдесят семь процентов совершенно непредсказуемы. Между
прочим, если говорить серьезно, дезодоранта я не боюсь. Просто так
сболтнула.
- Расскажи мне, - робко просит Гордон, - как ты живешь? Знаешь, вчера
вечером сидел дома, смотрел какой-то фильм по телевизору, потом передачу
прервали для рекламы, - очередной клип о пользе кукурузных хлопьев. Там
молодая мамаша, - может, лет на пять старше тебя, - сидит за обеденным
столом в окружении детишек. Какой-то парень, очевидно, ее муж, завязывает
галстук, а около нее все эти ребятишки и еще, кажется, собака. Представляешь
эту сцену? Понимаю, что это только реклама, но все равно я подумал:
"Бедняжка Хилари, у нее ничего этого нет. И столовой нет... и, знаешь...
всяких там электроприборов для кухни.
- А почему ты решил, что они мне нужны? - спрашиваю я.
- Может, и нет, - соглашается Гордон и смеется смущенно. - И все равно
не понимаю: как ты можешь так жить? Или точнее: зачем тебе все это? Просто
хочу сказать: как ты все это переносишь?
- Что "это"? Да будет тебе известно, Гордон, на кухне в той квартире
есть кой-какое оборудование.
Гордон застенчиво кивает.
- Хочешь, починю окно? - предлагает он.
- Нет, спасибо. В нем только дырка, Виктор ее залепит.
Гордон убирает руку с моего плеча. Потирает руки, чтобы согреться. Лицо
сконфуженное и какое-то виноватое, как будто не уверен, что сумеет с честью
выдержать важное испытание. Нервно потирает рукой подбородок, глубоко
вздыхает. Он выглядит таким озабоченным, что меня это и умиляет, и
озадачивает.
- Мне было бы легче понять тебя, если бы ты была знакома с ним до
болезни, - Гордон говорит так убежденно, что можно не сомневаться: он долго
и упорно размышлял над этим. - Тогда во всем, что ты делаешь, был бы смысл.
Но ты познакомилась с ним, когда он уже был болен. Знала с самого начала,
что он умрет.
Молча обдумываю его слова. Затем говорю:
- Видишь ли, мне до сих пор удавалось смотреть на все, что со мной
происходит, как бы со стороны. Я не знаю, что Виктор умирает. Может, я
дурачу себя. Дети это прекрасно понимают. Они верят, что телеспектакль или
сказка, которую рассказывали им перед сном, продолжится в их сновидениях.
- Как тебе удается абстрагироваться, если ты знаешь наверняка, что он
умрет? - допытывается Гордон; губы сжаты, глаза внимательно изучают мое
лицо.
- Понимаешь, порой он совсем не кажется мне умирающим. Он так любит
жизнь. Довольно часто я забываю об истинном положении вещей, представляю,
что мы с ним вместе строим планы на будущее, - и, на свой лад, мы именно так
и делаем, - объясняю я. - Иногда мне кажется, что у нас будет ребенок.
- Серьезно? - многозначительно спрашивает Гордон.
- Наверное, нет. - Я напряженно всматриваюсь вдаль. И тут до меня
доходит, что неясные тени на горизонте - очертания домов, мы приближаемся к
Бостону.
- Ты не уверена?