"Марти Леймбах. Дэниэл молчит" - читать интересную книгу автора

- А может, все-таки взять няню? - Голос Стивена так же нежен, как и
руки.
- Нет. Мне нравится заниматься детьми. Это единственное, что я
по-настоящему люблю.
- Тогда почему тебе так плохо? - вздохнул Стивен. - Нелепость какая-то.
Он не прав. Я читала о неадекватной, иногда даже неистовой реакции
животных на появление больного детеныша. И по телевизору как-то видела
жуткую сцену, разыгравшуюся при рождении у антилопы-гну малыша с дефектными
сухожилиями. Колени теленка никак не разгибались, и несчастное создание
билось в конвульсиях, не в силах побороть строптивые конечности. Гепарду
хватило пяти минут, чтобы оценить положение и ухватиться за счастливый шанс.
Мама-антилопа семенила вокруг своего увечного дитя, взбрыкивая, фыркая и
угрожающе нацеливаясь рогами на гепарда, во взгляде которого явно читалось
злорадное предвкушение столь легкой добычи. Антилопа попыталась боднуть
врага, но тот легко увернулся и продолжил наступление. Мать прибегла к
отчаянной уловке, решив отвлечь внимание хищника на себя. Она затанцевала
перед самым его носом, предлагая взамен своего детеныша собственный замшевый
бок. Я не выдержала:
- Выключи!
Стивен смотрел телевизор в своем любимом кресле, положив ноги на столик
Эмили и поставив тарелку с ужином на колени.
- Выключить? Сейчас? Дай хоть досмотреть, что с теленком-то будет!
Схватив пульт, я нажала на кнопку, как на курок пистолета,
направленного в самое сердце гепарда.
- И так понятно, что с ним будет.

Глава третья

Стивен Марш. Таково полное имя моего мужа. Его дядя Реймонд изобразил
генеалогическое древо семейства Марш, корни которого уходят в далекое
прошлое, к черно-белой, за годы обросшей пристройками ферме в Кенте, куда
одним солнечным августовским днем привезли и меня - чтобы собственными
глазами увидела истоки мощного клана, принявшего меня в свои ряды. Родовое
гнездо Маршей оказалось приземистым лабиринтом из пропахших пылью комнат,
очаровательным, но капризным строением с хронически протекающей соломенной
крышей и очевидной нехваткой привычных удобств: древний проект не
предусматривал ни гаража, ни подъездной аллеи, которую заменяла проселочная
дорога через пастбище. Дом производил сильное впечатление - хотя и требовал
крайней бдительности, чтобы здесь можно было жить, - буквально с первой же
минуты заставив меня думать о таких штуках, как отравление свинцом или
колики от воды, кишащей микробами. Мне следовало здесь что-то постичь, но
что? Я терялась в догадках.
- Тебе этого не дано, - заметил Бернард, отец Стивена. - Ты же родом из
страны иммигрантов.
Позже резиденция, так сказать, патриархов семейства переместилась в
кирпичный послевоенный дом в Эмершеме, с двумя спальнями и ничейной
гостиной, где потолок затянут тканью, а стены увешаны уродливыми медными
светильниками. Тесновато, конечно, зато с этим жильем они справлялись, а
поддерживать жизнь в фермерском доме в их возрасте никому не под силу.
Учитывая манеру Бернарда расплескивать чай, полы от передней до задней стены