"Марти Леймбах. Дэниэл молчит" - читать интересную книгу автора

играет в машине музыка или нет, он не замечает ни меня, ни Стивена. Он
всегда был таким, ведь диагноз, даже такой страшный, как аутизм, не меняет
ребенка в одночасье. И все же перемены ощутимы. У меня такое чувство, будто
утром я вышла из дома со своим любимым мальчиком, а возвращалась с бомбой
замедленного действия инопланетного производства.
Доктор Додд объяснила, что Дэниэл будет развиваться - по-своему, но все
же будет идти вперед. Однако во многом, напротив, будет деградировать,
становясь заметно более "аутичным", как ни туманно это звучит. Вы должны
понять, настаивала она, что аутизм передается с генами, и нередкие
психические отклонения в родне с обеих сторон (отец Стивена тоже склонен к
депрессии) доказывают, что у нас как раз такой случай. Клянусь, она
просияла, услышав о самоубийстве моего отца. Этот факт для нее решил все:
Дэниэл пал жертвой неудачного набора генов. Ни в одной из семей не было
аутистов? Неважно. Лечение, лекарства? Никакие лекарства не помогут, и
говорить не о чем. Найди я в себе силы открыть рот, рассказала бы, как
тяжело, долгие недели, Дэниэл болел после прививки от кори-свинки-краснухи.
Даже по фото видно - с тех пор он и стал преображаться.
Впрочем, ничего бы моя речь не изменила. Стивен упомянул о вакцине, но
у докторши нашлась целая подборка статей о безопасности данного вида
прививок. И вообще - разве это не мой отец сунул дуло в рот и спустил курок,
зная, что наверху спят дети?
Мой, ответила бы я, если бы осмелилась, если бы, потрясенная до глубины
души, сумела выговорить хоть слово. Но он же, мой отец, шутил с нами, и
смеялся, и танцевал, подхватив нас на плечи. Он мог свалить соперника с ног
своим остроумием, а его улыбка освещала все вокруг. Он не был слеп и глух к
чувствам других и уж конечно не был аутистом. В сорок девять у него
обнаружили неоперабельную опухоль мозга; голова болела - как если бы ее
взорвали изнутри. Нет, я не знаю подробностей того, что произошло в подвале,
но уверяю вас, он любил жизнь.

Эмили оставалась дома с Вииной. Устроившись на коврике у камина, она
разыгрывала сценку с участием Дамбо, где дрессировщица, свирепого вида
обезьянка в синей куртке и шляпе, заставляла несчастного слоненка прыгать с
убийственной высоты в миску с овсянкой. В свое время мы слепили Дамбо из
глины и обожгли в духовке, особенно переживая, как бы не потрескались уши.
Глазищи у Дамбо просто гигантские, а морда невинная. Так что не только
пресловутые уши отличали его от пластмассовых сородичей, купленных в
Развивающем центре и, несмотря на свои правильные формы, куда менее
привлекательных. Правда, в нарисованных попонках Эмили они все стали
симпатягами.
- А где муж? - первым делом поинтересовалась Виина.
Трудно поверить, но Стивен, даже узнав диагноз Дэниэла, только довез
нас до дома и вернулся на работу. "У меня важная встреча, - сказал он. - Не
волнуйся. Если надо, прими таблетку - и в постель, а Виина пусть присмотрит
за детьми".
В том сюрреалистичном, постдиагностическом трансе я просто не в
состоянии была возражать. Разве что против таблеток. Я скормила их унитазу,
а пузырек наполнила аспирином.
- Такое впечатление, - поведала Виина, - что британский империализм
передается с генами. Твоя дочь пожеляля отправиться со мной в Индию, чтобы