"Марти Леймбах. Дэниэл молчит" - читать интересную книгу автора

- Три, - поспешил ответить Стивен.
- Прекрасно, прекрасно. Значит, скоро составит компанию сестре.
Я собралась объяснить, что Дэниэл как раз такой ребенок, перед которым
двери этой школы закрыты, но Стивен, рискуя остаться калекой, снова наступил
мне на ногу. Я повернула голову, посмотрела ему прямо в глаза. И шарахнула
мужа зонтом с такой силой, что он невольно ахнул.
- Теперь я точно что-то слышал! - вскинулся Картуэлл. - А вы?
- Пожалуй, - подтвердила я. - Как будто кость треснула.
Картуэлл неспокойно хохотнул, с дотошной аккуратностью, листок к
листку, собрал все бумаги в папку Эмили и поднял голову, переводя взгляд с
меня на Стивена.
- Пожалуй, нам пора. - Стивен поднялся.
Всю дорогу к выходу мужчины делились воспоминаниями о собственных днях
в подготовительной школе, похмыкивали изредка - дескать, времена изменились.
Я поняла, что они ударили по рукам, сделка совершилась. Выйдя на улицу, я
едва не взвыла в голос от возмущения, до того мне не понравился этот
странный директор. Вот уж напыщенный тип! Как можно отправлять нашу девочку
в школу, руководитель которой засовывает корабли в бутылки и твердо обещает
оградить детей от общения с такими, как мой сын?
Увы, ту битву я проиграла. Легкая хромота не умерила решимости Стивена:
Эмили будет учиться в престижной школе.

Подросток-аутист из Букингемшира откусил отцу большой палец руки. Я
прочла об этом в газете на пути домой после встречи с Картуэллом. Палец
нашли и пришили, а мальчик сбежал из дома.
Палец-то нашли, а парня?
В Америке молодой человек с диагнозом "аутизм" зашел в банк и приказал:
"Руки вверх!" - прицелившись в служащих пальцем вместо пистолета. При
задержании его убили, поскольку он отказался сложить "оружие".
В суде родителям объяснили, что ничьей вины в гибели их сына нет. Его
убили за попытку вооруженного нападения, хотя в качестве огнестрельного
оружия выступал палец. Иными словами, "такое случается".

Автоответчик произнес голосом Стивена:
- Мэл, послушай, мне жаль...
Он продолжил, когда я подняла трубку:
- Я просто не хотел, чтобы ты все испортила...
- Значит, ничего тебе не жаль. Свое гнешь. - Я отключилась.
Он позвонил позже:
- Ты ж меня ударила!
- Продолжаешь гнуть свое. - Я бросила трубку.
Но к вечеру взгрустнулось, слезы на глаза, боевой пыл улетучился. Я
вышла посидеть на крыльце с Дэниэлом. Его так и тянуло к железным перилам.
Вскинув голову, он разглядывал их, затем опускался на корточки - и резко
выпрямлялся, как чертик на пружинке из коробки с сюрпризом. Казалось бы,
ничего страшного, если бы это не длилось добрый час. И, судя по блеску его
глаз, устремленных на параллельные прутья перил, энтузиазма у него хватило
бы еще на час, чего я, конечно, не позволила. Сидя на крыльце, я думала о
том, что могу и ошибаться насчет той школы. Наверное, Эмили нужен хороший
старт, и если эта школа обеспечит ей такой старт, пожалуй, не стоит