"Марти Леймбах. Дэниэл молчит" - читать интересную книгу автора

за удовольствие находит младший брат в таком необычном знакомстве с
окружающим миром. А Дэниэл уже свистнул пачку, сунул под мышку, словно
плюшевого мишку, потянулся за следующей, сунул под другую руку и крепко
обнял себя, прижимая добычу к груди, крыльями разбросав локти.
Я подняла его, чтобы усадить в тележку. Не такая простая процедура, как
кажется, если ребенок совершенно не помогает - не сгибает коленки, не
смотрит, куда сунуть ножки. Дэниэл ничего не видел, не слышал, не замечал,
кроме пачек с печеньем. Я осторожно направила его ноги; Эмили решила помочь,
дернула братца за ботинок, тот оказался у нее в руке, и она разжала пальцы.
Ботинок жабой шлепнулся на пол - пришлось поднимать.
Настала минута выбора: оставить Дэниэлу всю пачку печенья - да-да,
целую пачку, содержимое которой он уже вовсю уминал, - или попробовать
договориться на одну-две штучки.
Попробую договориться.
Я взяла с полки точно такую же пачку, ногтем подцепила красный язычок
упаковки, приподняла медленно, пока не показался темный бок верхнего
крекера. Не совсем новичок в мире Дэниэла, я остро ощутила аромат печенья,
где смешались запахи муки и масла, сахара и шоколада. Я вдохнула так
глубоко, что, кажется, Дэниэлу ничего не осталось. К счастью, он не заметил;
все его внимание поглощено блестящей шоколадной глазурью, сладкими крошками,
прилипшими к упаковке.
- Скажи "печенье", Дэниэл!
Эмили в ужасе прихлопнула рот ладошкой:
- Мамуль! Это крекеры!
Ах да. Само собой. Конечно, крекеры. И разумеется, это здорово
облегчало мне задачу. Произнести "крекер" под силу даже Дэниэлу. Я
вздохнула, глянув на сына. Он заметил мою пачку и потянулся за ней, не
отрывая глаз от маминой руки, будто это и не рука вовсе, а механическая
клешня в игровом автомате, которой при большом везении можно добыть игрушку
из горы плюшевых зверей. В лицо мне он и не подумал посмотреть, как не
подумал и о том, чтобы попросить у меня угощение.
- Крекер, Дэниэл. Скажи "крекер".
Все напрасно. А мне и хотелось-то всего лишь, чтобы он сделал попытку,
хоть знак подал, что хочет говорить со мной. Но Дэниэл лишь молча тянул руку
за крекером, достать не сумел, дернул ногой от обиды.
- Крекер, - шепотом повторила я. Ну почему бы ему не попробовать?
Он наклонился вперед так, что ремешок врезался в живот. Я отступила на
шаг - он впал в ярость, засучил ногами, вцепился в ручку тележки и начал
дергать ее, всем телом раскачиваясь взад-вперед. На его рев уже оглядывались
покупатели. Я покатила тележку по проходу, отведя руку с пачкой печенья
подальше от Дэниэла. В период беременности я прочитала гору книг о
воспитании. Помнится, среди бесчисленного множества советов встретился и
такой: если ребенок закатил истерику, нужно как можно скорее сменить
обстановку. Если вы находитесь в помещении - выйдите на улицу. Если на
улице - зайдите куда-нибудь. Представления не имею, почему это так важно для
детей, однако с Эмили срабатывало, когда она пыталась добиться своего ревом.
Любознательная донельзя, она моментально начинала изучать новую обстановку,
и слезы высыхали. С Дэниэлом такой фокус не прошел. Он продолжал реветь,
пока мы ехали мимо полок с печеньем и сдобой, с конфетами и чипсами, не
умолк и в отделе замороженных продуктов. Багровый от крика, взмокший, он