"Р.Д.Лэнг. Расколотое "Я" (о шизофрении)" - читать интересную книгу автора

происходит без контроля индивидуума. Но у рассматриваемых здесь пациентов
расщепление не является просто временной реакцией на специфическую ситуацию
повышенной опасности, которая прекращается, когда опасность миновала.
Наоборот, оно представляет собой основополагающую жизненную ориентацию, и
если проследить историю жизни такого человека, то обычно можно обнаружить,
что оно возникает, по сути, в первые месяцы жизни, когда его действие уже
проявляется. "Нормальный" индивидуум в ситуации, когда все угрожает его
бытию и нет реального ощущения возможности побега, при попытках выбраться из
нее развивает шизоидное состояние - если не физически, то на худой конец
ментально. Он становится ментальным наблюдателем, смотрящим - отстраненно и
бесстрастно,-что делает его тело или что делается с его телом. Если таково
положение вещей у "нормального" человека, по крайней мере можно
предположить, что индивидуум, чьим постоянным образом бытия-в-мире является
подобное расщепление, живет в том, что представляется ему - а то и нам -
миром, со всех сторон угрожающим его бытию, миром, из которого нет выхода.
Для таких людей именно в этом суть дела. Для них мир является тюрьмой без
решеток, концлагерем без колючей проволоки.
У параноика есть особые преследователи. Кто-то действует против него;
Существует заговор с целью похитить его мозг. В стене его спальни спрятана
некая машина, испускающая излучение, размягчающее мозг, или пропускающая
через него во время сна электрические заряды. Личность, которую я описываю,
ощущает на данной фазе, что ее преследует самое реальность. Мир -такой,
какой он есть, другие люди -такие, какие они есть, представляют собой
опасность.
Тогда "я" стремится развоплотиться, чтобы переступить пределы этого
мира и, таким образом, оказаться в безопасности. Но "я" обязано двигаться за
границы любого переживания и деятельности. Оно становится вакуумом. Все
находится вовне, снаружи; здесь, внутри, нет ничего. Более того, постоянная
боязнь всего сущего, страх быть погубленным скорее усиливается, а не
уменьшается потребностью удерживать сей мир на дистанции. Однако, в то же
самое время, "я" может стремиться больше, чем к чему-либо другому, к участию
в делах этого мира. Таким образом, величайшее стремление ощущается как
величайшая слабость, а уступать такой слабости -значит ощущать величайший
ужас, поскольку при соучастии индивидуум боится того, что его вакуум будет
сведен на нет, что он будет поглощен или как-то еще потеряет свою
индивидуальность, которая равняется утверждению запредельности,
трансцендентности "я", даже если за этим пределом находится
пустота.
Отстраненность "я" означает, что "я" никогда не проявляется
непосредственно в эмоциях и действиях индивидуума, и к тому же оно ничего не
переживает прямо или спонтанно. Взаимоотношения "я" с другим всегда
дистан-цированы. Прямые, непосредственные взаимоотношения между
индивидуумом, другим и миром, даже в таких основополагающих отношениях, как
восприятие и действие, становятся бессмысленными, тщетными и ложными.
Схематично можно представить иное положение дел как прямо противоположное.
Предметы, воспринимаемые "я", переживаются как реальные. Мысли и
чувства, посредником которых является "я", жизненны и ощущаются как
значимые. Действия, в которые вовлечено "я", ощущаются как подлинные.
Если индивидуум передает все взаимоотношения между собой и другим
системе внутри своего бытия, которая не является "им", мир переживается как