"Станислав Лем. Лолита, или Ставрогин и Беатриче (о Набокове)" - читать интересную книгу автора

презрения, Хумберт скрывается от отчаяния и стыда бедной женщины в кухне.
Звонит телефон: его жену - та бежала к почтовому ящику с письмами,
написанными после фатального открытия, - сбнл автомобиль.
Тихие похороны и выезд "папы" за "бедной сироткой", которой он пока еще
не сообщает о смерти (нелюбимой, впрочем) матери. Они садятся в машину. Так
начинается сексуальная одиссея по мотелям, туристским кемпингам,
национальным паркам и по всем возможным и невозможным, "достойным обозрения"
местам Штатов. Первая общая ночь. Ничего скабрезного в описании, только шок,
не первый и не последний для этого "извращенца" родом из Европы, когда он
узнает от "дочери", что проблемы пола ей не чужды. Был где-то там, в
девичьем лагере, тринадцатилетний мальчик, ее первый, - не из любви или
желания, а от любопытства, ибо так сделала, подавая пример, какая-то подруга
Лолиты; а сейчас сама "Ло" соблазняет - говоря словами Хумберта - этого
своего "отчима".
Дальнейшие подробности - не из области физиологии, и даже не из
сексуальной психопатологии, а чисто психологически-бытовые - начинают
играть главную роль, что делает мою задачу изложения содержания все менее
благодарной. Девочка, скажу сразу, остается сексуально не разбуженной до
самого конца этого в равной мере чудовищного и комического, а по своей
сущности - отчаянного для обеих сторон сожительства. И нежнейшие ласки, и
по-животному жестокие половые акты являются для "Ло", после недолгого
привыкания (а к чему не привыкает, в конце концов, человеческое существо!),
не чем иным, как данью, выплачиваемой "отчиму", для которого автор не щадит
ни одного из возможиых унижений перед этой девочкой-ребенком. Бесконечные
путешествия, подарки, на какие только хватает Хумберта; плоскне, вовышенные,
смещные бесплодные попытки ввести девочку в свой духовный мир, перемежаемые
ссорами, ночными слезами, потом - приступами дикой ревности (с пощечинами)
к какому-нибудь симпатичному механику из гаража, к каждой паре глаз,
останавливающихся на Лолнте. Эта часть повести, "мотельная", переходит в
следующую, "стационарную", когда "добрый отец" отдает дочку в "современную
американскую школу", где предусмотрительная воспитательница пытается
объяснить ему, старомодному европейцу, что он, как и другие, должеи
согласиться на предварительные, пред-сексуальные контакты "дочери" с
подрастающими юиошами, ее сверстниками. Новые приступы ревности, ссоры,
моральная неестественность существования, прогрессирующая, насколько это
вообще возможно, еще, ибо уже доходит дело до оплаты "папой" ласк, которыми
она успешно шантажирует его. Он, в свою очередь, пугает ее призраком
заключения в каком-нибудь строгом воспитательном заведении; если бы она
порвала связывающие их отношения, он не остановился бы и перед тюрьмой. Этот
"рай с небом адского пламени" кончается новым путешествием, во время
которого Лолиту - с ее согласия - некто похищает; Хумберт ищет бесплодно и
ее, и соблазнителя в течение двух лет, она убежала с каким-то известным
писателем, тоже немного извращенцем. Так Хумберт живет изо дня в день,
когда, наконец, приходит письмо от "Ло", которая уже (семнадцатилетняя)
вышла замуж, ждет ребенка и нуждается в деньгах, без которых муж не может
получить место на Аляске. Хумберт отправляется в предпоследнее путешествие.
Девочка уже стала женщиной в специфических американских очках; последние
месяцы беременности, добропорядочный, небритый муж, немного инвалид (глухой
после военной контузин); "папа" отдает ей все деньги, что у него были,
предлагает бросить этого "случайного Дика" и уехать с ним такой, какая есть,