"Станислав Лем. Кибериада. Путешествие второе, или какую услугу оказали Трурль и Клапауций царю Жестокусу" - читать интересную книгу автора

кузовом зеленого шарабана, уселись полицейские и принялись длинным
бичом нахлестывать государя, который, в хомуте, размахивал руками,
галопировал как безумный, заслоняя коронованную главу от
ударов. Однако вновь приблизилась погоня; тогда полицейские схватили
царя за шиворот и посадили между собой, один же из них, быстрей, чем
об этом можно рассказать, прыгнул меж оглобель, дунул, плюнул и
обернулся клубком воздуха радужным -- громовым жужжалом-кружалом; у
шарабана словно крылья выросли, он помчался вперед, разбрасывая песок
и безумно приплясывая на выбоинах, а через минуту едва виднелся средь
миражей пустыни. Царский поезд рассыпался по пустыне, вельможи стали
отыскивать следы, послали за остронюхими гончими, потом примчался
резерв полиции с мотопомпами и стал лихорадочно поливать песок, а все
потому, что в шифрованную депешу, посланную с наблюдательного
аэростата в облаках, из-за спешки и дрожи в руках телеграфиста
вкралась ошибка. Полицейские команды промчались по всей пустыне,
каждый кустик ощупали, обыскали и просветили переносными
рентгеновскими аппаратами каждый пук чертополоха, понакопали ям и
взяли из них пробы для анализа. Царского кибаргамака сам генеральный
прокурор приказал отвести на допрос, а с секретных аэростатов вечером,
когда стемнело, сбросили на пустыню целую дивизию зонтопрыгов с
пылесосами, дабы песок просеять; всякого, кто смахивал на
полицейского, пытались задерживать, однако это принесло только
хлопоты, потому что одна часть полиции арестовала другую. Когда
настала ночь, участники царской охоты, охваченные ужасом, стали
возвращаться в город, неся с собой скорбную весть: им не удалось
обнаружить ни малейшего следа: монарх словно сквозь землю провалился.
Глубокой ночью при свете факелов закованных в кандалы
конструкторов безотлагательно препроводили к Верховному Канцлеру и
Хранителю Государственной печати, и тот голосом, подобным грому,
огласил приговор:
-- За учинение пагубного заговора на Царствующую Особу, за
поднятие руки на государя нашего милостивого, Его Царское Величество,
императора и самодержца Жестокуса, предать изменников четвертованию,
дрелеверченью и расклепанию, по исполнении чего специальным
перфоратором-пульверизатором рассеять во все стороны света во
устрашение и вечное напоминание презренным покусителям на
цареубийство. Троякожды и без права обжалования. Аминь.
-- Вы как хотите, сразу? -- спросил Трурль. -- А то мы гонца
ожидаем...
-- Какого еще там гонца, подлый покуситель?! Однако и в самом
деле в зал, пятясь задом, ввалились стражники, не осмеливаясь
преградить скрещенными алебардами путь самому министру почт и
телеграфа} этот сановник при всех регалиях, позванивая орденами,
приблизился к канцлеру и из висевшей на животе сумки, расшитой
бриллиантами, добыл бумагу, а затем, возвестив: "Хоть я создан
искусственно, меня царь послал"-- рассыпался маковым семенем по
полу. Канцлер, глазам собственным не веря, разломил печать, распознав
на ней царскую печатку, оттиснутую в красном лаке, вынул послание и
прочел, что царь вынужден вести переговоры с конструкторами, которые,
использовав приемы алгоритмические и математические, ввергли их