"Станислав Лем. Кибериада. Путешествие второе, или какую услугу оказали Трурль и Клапауций царю Жестокусу" - читать интересную книгу автора

Вновь ударил монарх чудовище, на этот раз в середину хребта, и
оно, разумеется, с легкостью подставило себя под удар. Рассекая со
свистом воздух, заскрежетала сталь, и разваленный надвое корпус рухнул
наземь в агонии. Но что это? Царь натянул левой рукой поводья, и вот
уже два меньших, сходных, как близнецы, чудовища стояли перед ним, а
меж них проказничало третье, совсем крохотное -- то была голова,
отсеченная минуту назад; она выпустила хвостик и лапки и тоже
гарцевала по песку.
"Что ж это такое?! Нам его шинковать иль стружить придется, вот
так охота!!" -- подумал царь и, охваченный превеликим гневом, бросился
на чудовищ. Рубил и копьем колол, рассекал и мечом крошил, но,
размножившись под его ударами, чудовища отбежали внезапно в сторону,
сбились в кучу, миг -- и вновь единое чудище, огромное, брюхом к земле
припавшее, подрагивая упругим хребтом, стояло перед Жестокусом такое
же, как прежде.
-- Никакой сатисфакции, -- рассердился царь. -- Видно, у него
такая же обратная связь, как у того, которого нам -- как бишь его? --
Пампингтон сконструировал. За нехватку смекалки позволили мы потом на
подворье собственноручно расщепить его... Ничего не поделаешь,
придется из кибермортиры...
И повелел подкатить к себе одну, шестиствольную. Целился царь не
долго, не коротко, а в самый раз, за шнур потянул, и без грохота, без
дыма невидимый, снаряд помчался к чудовищу, чтоб разнести его
вдребезги. Однако ничего не произошло; если снаряд прошел навылет, то
слишком быстро, чтобы кто-либо успел это заметить. Чудовище еще
плотнее припало к земле и высунуло левую лапу вперед; тут придворные
увидели его длинные волосатые пальцы: оно показало царю кукиш!
-- Подать нам большой калибр! -- воскликнул царь, прикидываясь,
что не видит кукиша. И вот уж слуги тянут орудие, двадцать пушкарей
заряжают его, царь наводит, целится, стреляет... но в это мгновение
чудовище прыгнуло. Царь хотел оборониться мечом, но прежде, чем успел
это сделать, чудовища уже не было; те, кто это видел, рассказывали
потом, что едва не лишились рассудка. Ибо чудовище разделилось в
полете натрое; эта метаморфоза произошла молниеносно -- вместо серой
туши появились три особы в полицейских мундирах, которые на лету
готовились к исполнению служебных обязанностей. Первый полицейский,
подруливая ногами, доставал из кармана наручники, второй, придерживая
кивер с султаном, чтобы не снес вихрь, вызванный движением, свободной
рукой вынимал из бокового кармана ордер на арест, третий же
предназначался лишь для смягчения посадки первым двум -- он упал
ничком им под ноги как амортизатор. Однако он сразу же вскочил и
стряхнул пыль; в это время первый уже надевал царю наручники, а второй
выбил из монаршей длани, скованной изумлением, меч; делая длинные
прыжки и волоча за собой вяло сопротивляющегося монарха, полицейские
направились в пустыню. Несколько секунд весь царский поезд стоял, как
остолбенелый, а затем, гаркнув в один голос, пустился в
погоню. Киберскакуны уже настигали пеших беглецов, уже скрежетали
мечи, вынимаемые из ножен, когда третий полицейский что-то включил у
себя на животе, скрючился, из рук у него выросли две оглобли, ноги
свернулись кольцом, и в них замелькали спицы, а на спине, обернувшейся