"Станислав Лем. Куда идешь, мир? (Публицистика)" - читать интересную книгу автора

несколько смущает наш покой. Однако мы уже слышим, что некий биолог привел
в движение конечности собаки, парализованной вследствие полного рассечения
спинного мозга. Для этого он ввел в парализованные конечности поток особо
запрограммированных импульсов, предварительно зарегистрированных -
записанных - у здоровой, ходящей собаки. Нам говорят, что в будущем это
может стать великой надеждой для людей, пораженных параличом. Они носили
бы в кармане небольшой пульт, снабженный кнопками с надписями "вперед",
"направо", "налево", "стоп", и приводили бы в движение самих себя, свои
конечности, нажимая нужную кнопку. Об этом сегодня говорят как о вполне
реальной возможности.
А будущее? Оно заставит людей распроститься с "естественным", так быстро
устающим сердцем; быть может, придет очередь органов пищеварения,
подверженных стольким мучениям; после первого вторжения механизмов и
искусственных приспособлений - то есть более сильных, более выносливых,
чем "естественные", а также, и это самое важное, заменяемых - неизбежно
будет сделан следующий шаг: вторжение еще более смелое и более тонкое в
глубь микрохимических процессов организма. Тут еще так много надо
улучшить, создать. Но это будет означать как раз "прощание с природой",
шокирующее современного человека, почти неприемлемое. Конечно, эта волна
перемен, эта биологическая революция приведет к достижению такого
долголетия, какое мы сегодня не можем и вообразить. Но и здесь беда,
поскольку мозг наш наверняка не сможет веками служить телу: переполненный
массой воспоминаний, он слишком скоро превратился бы в мозг старца,
костенеющего, лишенного динамизма и живости мышления, теряющего
способность поглощать новые впечатления. Следовательно, и мозг, эта
"святая святых", должен будет в свою очередь стать объектом исследований
и, быть может, "переделок"... Каких? Генетических? Но здесь снова надо
уяснить для себя, в сколь широком диапазоне можно было бы смело и
одновременно осторожно воздействовать на плод, развивающийся в
искусственной среде, вне матки, и где же предел этому проникновению
техники и химии в глубь той последней крупицы природы, которой является
наше тело - островка, до сих пор еще не затронутого вторжением техники?
Ответ на этот вопрос мы дать не сможем. Мы только видим, что чем больше мы
пытаемся удалиться мыслью от сегодняшнего дня, тем больше будущих
достижений наполняет нас инстинктивным сопротивлением, протестом,
беспокойством, отвращением - хоть я говорю, все время говорил, только о
процедурах, об усовершенствованиях, которые должны служить жизни!
Взглянув шире: будущее не может быть химически очищенным от забот, боли и
страхов современности, абсолютно удобным, роскошно скроенным костюмом для
наших теперешних привычек, нужд и мнений. Ничего подобного - оно
постепенно пересматривает их, приводит к острым конфликтам, будет
принуждать к выбору, будет требовать расплаты за расширение физических
границ жизни, будет, одним словом, отбрасывать, уничтожать очень многое из
того, что сегодня мы считаем бесценным, незаменимым, нерушимым. И будет в
этом безжалостно, как сам прогресс, и, как он, неотвратимо. Ибо единожды
сделанного изобретения, открытия уже ничто не может уничтожить, разве
только со всем человечеством; идиллия какого-то якобы ожидающего нас
"возвращения в природу" - фикция, утопия, и именно поэтому путь, ведущий
от современных открытий в глубь порой невероятных грядущих последствий, не
только трудно разглядеть. Еще труднее современному человеку с ним