"Станислав Лем. Ананке (Пиркс на Марсе)" - читать интересную книгу автора

Доступ к кормовой части был воспрещен; там на растянутых тросах
трепыхались красные флажки - сигналы радиоактивной опасности.
Пиркс обошел поверху, по краю воронки все место катастрофы; он насчитал
две тысячи шагов, прежде чем оказался над закопченными раструбами дюз. Он
возмущался, глядя, как тянут и все не могут вытянуть единственную
уцелевшую цистерну с горючими маслами - цепи у них все соскальзывали. Ему
казалось, что он пробыл здесь не очень долго, но кто-то тронул его за
плечо и показал на стрелку кислородного запаса. Давление в баллоне
снизилось, и нужно было возвращаться - запасного баллона он не взял.
Новенькие часики показали, что он проторчал у обломков корабля почти два
часа.
В зале заседаний обстановка изменилась; все уселись по одну сторону
длинного стола, а на другой стороне техники установили шесть больших
плоских телевизоров. Но, как обычно, что-то не ладилось на линии связи, и
поэтому заседание отложили до часу дня. Хароун, техник-телеграфист с
Большого Сырта, которого Пиркс знал весьма отдаленно и который почему-то
питал к нему большое уважение, дал ему первые фотокопии лент из так
называемой "бессмертной ячейки" корабля; тут были зафиксированы команды
насчет распределения мощности. Хароун не имел права вот так, неофициально,
давать ему ленты, и Пиркс должным образом оценил этот знак доверия. Он
заперся в своей комнатке и, стоя под яркой лампой, начал проглядывать еще
не просохшие извивы пластиковой ленты, Картина была столь же четкой, сколь
непонятной. На триста семнадцатой секунде посадочного маневра,
проходившего до тех пор безукоризненно, в контурах контроля возникли
паразитные токи, которые затем приобрели характер громыхания. Дважды
подавленные компьютером, который перебрасывал для этого нагрузку на
параллельные, резервные контуры, эти токи возникали снова, очень
усилившись, а в дальнейшем теми работы датчиков увеличился втрое против
нормы. Лента эта регистрировала работу не самого компьютера, а его
"спинного мозга", который под управлением автоматического начальства
координировал полученные команды с состоянием агрегатов тяги. Эту систему
иногда называли "мозжечком" по аналогии с человеческим мозжечком, который
также ведает координацией движений, играя роль контрольно-пропускного
пункта между корой мозга и телом.
Пиркс просмотрел эти записи работы "мозжечка" с величайшим вниманием.
Впечатление было такое, будто компьютер торопился, будто, ничем не нарушая
процедуру посадки, он с каждой секундой требовал все больше и больше
контрольных данных об агрегатах. Это привело к перегрузке информацией, и в
результате возникли своеобразные эхо-сигналы в виде паразитных токов; их
эквивалентом у животного был бы излишне повышенный тонус, то есть такая
склонность к нарушениям моторики, которая называется состоянием судорожной
готовности. Пиркс ничего тут не мог понять. Правда, он не имел наиболее
важных лент, где были зафиксированы решения самого компьютера; Хароун дал
ему то, чем сам располагал.
Кто-то постучал в дверь. Пиркс спрятал лепты в чемоданчик и вышел в
коридор; там стоял Романи.
- Новые господа тоже хотят, чтобы вы участвовали в работе комиссии, -
сказал он.
Романи уже не был таким измученным, как накануне, он выглядел лучше -
возможно, под воздействием конфликтов, возникающих в столь странно