"Станислав Лем. Ананке (Пиркс на Марсе)" - читать интересную книгу автора

однажды возникнув, уже не могло ограничиться проблемой надежности
автоматов. Все утопало в сомнениях. А тем временем "Арес" и "Анабис"
приближались к Марсу.
Пиркс сидел словно в полном одиночестве; он был близок к отчаянию.
Дискуссия уже превратилась в классический спор теоретиков, который все
дальше уводил их от происшествия с "Ариэлем". Глядя на массивное обрюзгшее
лицо ван дер Войта, благодушно шефствовавшего над совещанием, Пиркс думал,
что он похож на Черчилля в старости - этой кажущейся рассеянностью,
которой противоречило легкое подрагивание губ, отражающее внутреннюю
улыбку в ответ на мысль, укрытую за тяжелыми веками. То, что еще вчера
казалось немыслимым, сегодня становилось вполне вероятным: попытка
подвести совещание к выводу, в котором всю вину свалили бы на стихию
(возможно, на какие-то еще неизвестные феномены природы или на пробел и
самой теории), и к заключению, что надо будет предпринять долголетние
широко развернутые исследования.
Пиркс знал аналогичные, хотя и меньшие по масштабу, истории и понимал,
какие силы привела в движение эта катастрофа; за кулисами уже вовсю
старались добиться компромисса, тем более что Проект, находящийся в столь
угрожаемом положении, склонен был ко многим уступкам, чтобы получить
помощь, а как раз Объединенные верфи могли оказать помощь: например, дать
Проекту на приемлемых условиях флотилию небольших кораблей для обеспечения
поставок. А если речь пойдет о такой высокой ставке - собственно говоря, о
жизни или смерти Проекта, - то гибель "Ариэля" окажется устранимым
препятствием, раз уж нельзя безотлагательно выяснить ее причины. И не
такие дела частенько удавалось затушевать.
Однако в этом случае у Пиркса был козырь. Земляне его приняли, им
пришлось согласиться, чтобы он участвовал в комиссии, поскольку он был
здесь единственным человеком, прочно связанным с экипажами ракет. Он не
питал иллюзий: речь вовсе не шла о его репутации или о степени
компетентности. Просто комиссии был совершенно необходим хоть один
настоящий космонавт, профессионал, который только что сошел с палубы
корабля.
Ван дер Войт молча курил сигару. Он благоразумно помалкивал и потому
казался всеведущим. Он наверняка предпочел бы видеть кого-нибудь другого
на месте Пиркса, по нелегкая принесла сюда именно Пиркса, и не находилось
благовидного предлога, чтобы от него избавиться.
Ведь если бы Пиркс при расплывчатом заключении комиссии подал свое
особое мнение, это получило бы широкую огласку. Пресса вынюхивает
скандалы, она только и ждет такой оказии. Союз пилотов и "Клуб
перевозчиков" не представляли собой какой-то реальной силы, но все же от
них многое зависело - ведь именно эти люди рисковали головой. Поэтому
Пиркс не удивился, услыхав во время перерыва, что ван дер Войт хочет с ним
поговорить.
Ван дер Войт знался с видными политиками; он начал разговор с шутливого
заявления, что это, дескать, встреча на самом высоком - межпланетарном! -
уровне. Пирксом иногда руководили импульсы, которым он сам впоследствии
дивился. Ван дер Войт курил сигару и смачивал себе глотку пивом, и Пиркс
попросил, чтобы ему принесли бутербродов из буфета. Так что он слушал
генерального директора, сидя в помещении связистов и жуя бутерброды. Ничто
не могло их лучше уравнять.