"Станислав Лем. Рукопись, найденная в ванне" - читать интересную книгу автора

уме, итого..."
Затем он посмотрел на меня с довольной улыбкой.
- Да, конечно же! О чем речь! Инструкции, бумаги, планы, акты, схемы
наступательных действий, стратегические расчеты... и все секретно, все
уникально! О, что бы только не дал враг, коварный, отвратительный, мерзкий
враг, что бы он только не дал, повторяю, чтобы завладеть ими, заполучить
хотя бы на одну ночь, хоть на минуту! - он почти пел. - И потому посылают
тщательно замаскированных, обученных, переодетых, опытных, чтобы проникнуть,
прорваться, выкрасть и скопировать, и имя им - легион! - выкрикнул он
тонким, срывающимся голосом.
Он был в таком возбуждении, что теперь ему приходилось обеими руками
придерживать с боков очки, все время сползающие по носу.
- И вот - как же всему этому помешать? Что, если они завладеют? В ста,
в тысяче случаев поймав, отрубим преступную длань, разоблачим происки, узрим
яд. Но на месте отсеченного вырастет новое щупальце. Конец же известен - что
один человек спрятал, другой отыщет. Естественный порядок вещей, самый что
ни на есть естественный, дорогой вы мой.
Он боролся с одышкой, улыбкой ища моего сочувствия. Я ждал.
- Но если бы - подумайте об этом - если бы планов было больше? Не один
вариант, не два, не четыре, а тысяча, миллион? Выкрадут? Выкрадут, да, ну
так что ж? Первый будет противоречить седьмому, седьмой - девятому, тот -
девятьсот восьмидесятому, а тот всем остальным. Каждый говорит свое, каждый
по-иному - какой же из них единственный, настоящий? Где тот самый
один-единственный, наисекретнейший, истинный?
- Ага... оригинал! - вырвалось у меня почти против воли.
- Именно! - воскликнул он с такой напыщенностью, что даже закашлялся.
Он кашлял, давился, его очки едва не слетели на пол, он сумел поймать
их в самую последнюю секунду, и тут мне показалось, что они отстали от лица
вместе с частью носа, но скорее всего это была иллюзия, потому что от кашля
он даже весь посинел. Потом он облизал запекшиеся каемки губ и положил на
коленки трясущиеся руки.
- Итак, тысячи сейфов, тысячи оригиналов, везде, повсюду, на всех
этажах, за замками, за шифровыми комбинациями, за запорами. Одни оригиналы,
имя им миллион... Все разные!..
- Прошу прощения, - прервал его я. - Вы хотите сказать, что вместо
одного оперативного или, скажем, мобилизационного плана существует множество
их?
- Именно так! Вы преотлично меня поняли, дорогой мой. Преотлично!
- Ну, хорошо, но должен же существовать какой-то один, настоящий, то
есть такой, в соответствии с которым в случае, если уж до того дойдет, если
появится необходимость...
Я не договорил, пораженный переменой, которая произошла с его лицом.
Он смотрел на меня так, словно я в мгновение ока превратился в какое-то
чудовище.
- Вы так думаете? - прохрипел он.
Он замолчал, а веки его затрепетали, словно засохшие крылья бабочек, за
оправой золотых очков.
- Не будем говорить об этом, - медленно произнес я. - Положим, что все
именно обстоит так, как вы описали. Хорошо. Только... какое мне до этого
дело? И, прошу прощения, какое это имеет отношение к моей миссии?