"Собирающая Стихии" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег Евгеньевич)22. БРИАН СТЕЗЯ ПОРЯДКАКогда я проснулся, Софи в постели не было. Однако место рядом со мной было ещё тёплым, а на соседней подушке оставалась свежая вмятина. – Софи! – позвал я. – Иду, милый, – послышался из ванной её голос. Вслед за тем появилась и сама Софи. Она была совершенно голая, но нисколько не стеснялась этого и глядела на меня с ласковой улыбкой. А я глядел на неё с восторгом – и без малейшей робости. Я уже не смущался. И почему, собственно, я должен смущаться? Передо мной была любимая женщина. Моя женщина. Моя... Софи подошла к кровати и сказала: – Наверно, я разбудила тебя? – Нет... Хотя не знаю. Может, я проснулся оттого, что тебя не было рядом. – Ну, это поправимо! – рассмеялась она, юркнула под одеяло и всем телом прижалась ко мне. Наши ноги переплелись, а губы сомкнулись в поцелуе. Я гладил её бедро и с наслаждением вдыхал тёрпкий аромат её духов, волос и кожи. – Это одно из тех маленьких неудобств, с которыми ты должен смириться, если хочешь жить со мной, – произнесла Софи, поглаживая мою щеку. – Я сплю очень беспокойно, ворочаюсь во сне. Бывает, по несколько раз за ночь просыпаюсь. Тебе придётся привыкать. – Ничего, привыкну, – сказал я. Я смотрел в её широко распахнутые карие глаза. Я смотрел на её прекрасное лицо в обрамлении золотистых волос. Мы не задвинули на ночь шторы на окнах (впрочем, ночь в Дневном Пределе Сумерек, где солнце неподвижно висит над горизонтом, понятие чисто условное), и комнату заливал мягкий рассеянный свет погожего вечера. Я видел на лице Софи каждую чёрточку, каждую веснушку... – Софи, – отозвался я с удивлением. – У тебя веснушки! – Опять? – сказала она. – Ещё вчера их не было. Они у меня то появляются, то исчезают. Это подарок Источника. Одно время я хотела избавиться от них, но потом передумала. Они мне понравились. – И правда, они прелестные, – согласился я. – А раньше ты их не замечал? – Нет. Они такие маленькие, такие миленькие. Их можно заметить только вблизи. А раньше я всегда опускал глаза, когда ты была слишком близко. Боялся смотреть на тебя вблизи. – А теперь? – Уже не боюсь. Теперь я хочу видеть тебя целиком. С этими словами я откинул в сторону одеяло, чтобы снова посмотреть на неё. Поняв моё желание, Софи кокетливо улыбнулась и перевернулась на спину, улучшая мне обзор. Я принялся гладить её живот. Она прикрыла глаза и томно застонала. – Ты такой милый, Бриан. Такой ласковый, такой нежный... – И неуклюжий, – добавил я. – Самую малость, – уточнила Софи, не раскрывая глаз. – Опыт – дело наживное. Не огорчайся. – Я не огорчаюсь. Первый блин всегда комом. – Не совсем. Для первого раза у тебя получилось неплохо. Мне было хорошо... И сейчас хорошо. – Она раскрыла глаза и повернула ко мне голову. – Бриан, я... Я должна кое в чём признаться. – Да? – Вчера я бросилась в твои объятия из отчаяния. Я хотела забыться. Я искала у тебя утешения. Я тяжело вздохнул: – Я догадывался. – Ты осуждаешь меня? – Нет, Софи, я понимаю тебя. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе забыть Эрика. Я добьюсь твоей любви. Отец смог – я тоже смогу. – У тебя это получится. Я уверена, милый. У тебя Её последние слова заставили моё сердце учащённо забиться. – Только пожалуйста, – попросил я. – Не внушай себе то, чего нет на самом деле. Я хочу настоящей любви, а не её видимости. – А я и говорю о настоящей любви. Я ничего не внушаю себе. Просто... я думаю, что любила тебя и раньше. Мы с тобой знакомы восемь месяцев, всё это время прекрасно ладим друг с другом, иногда спорим, но никогда не ссоримся, мне хорошо в твоём обществе... – А мне в твоём. – Да, нам всегда было хорошо вместе. А теперь я убедилась, что нам хорошо и в постели. – Тебе правда понравилось со мной? – недоверчиво переспросил я. – Очень понравилось. Ты был великолепен. Я с сомнением хмыкнул: – Это с моим-то опытом... Вернее, с его полным отсутствием. – Вот дурашка! – Софи лениво потрепала мои волосы. – Если бы удовольствие от близости с мужчиной определялось только его опытом, я пошла бы прямиком к Мелу. Или к Амадису – он, кстати, тоже положил на меня глаз. Однако мне милее ты со своей неопытностью. Милее всех. – Даже милее Дейдры? Софи нахмурилась. – Пожалуйста, не надо, – произнесла она грустно. – Не напоминай мне о вчерашнем. – Извини. Вечером Дейдра устроила сцену ревности. Не бурную, нет. Молчаливую – и оттого ещё более тягостную. Надеюсь, теперь Софи поняла, что их девичья дружба зашла слишком далеко. А Дейдре в самую пору обратиться за помощью к дяде Брендону... – Софи, – сказал я. – Не считай меня назойливым, но... – Опять попросишь меня выйти за тебя замуж? – угадала она. – Да. – Но зачем ты так торопишься? Боишься, что мама не одобрит твоего поведения? Или надеешься таким образом удержать меня? – Вовсе нет. Тебя ничто не удержит, если ты решишь бросить меня. Когда ты разлюбила Мориса, то сразу ушла от него – хотя вы были женаты. И мамы я не боюсь. – Так что же ты хочешь этим добиться? – Определённости, Софи. Вот чего я хочу – определённости. А ещё уверенности в том, что хоть на какое-то время – пока мы женаты – ты будешь моей. – И душой, и телом, – подхватила она. – Какой ты наивный, Бриан! Неужели ты считаешь, что мужчина может назвать женщину своей только после того, как пойдёт с ней под венец? Разве сейчас я не твоя женщина, а ты не мой мужчина? – Да, но... – Но с обручальным кольцом оно как-то вернее, правда? Любовники – это несерьёзно, зато супруги – надёжно и респектабельно. Да и «леди Лейнстер» звучит куда лучше, чем просто «подружка Бриана». А вдруг у нас ничего не получится – что тогда? – У нас обязательно получится. – Я тоже в это верю. И всё же – вдруг не получится? Тогда ты будешь страдать. – Я в любом случае буду страдать. А так у меня хоть останутся воспоминания о том, что я был женат на самой прекрасной женщине в мире. Софи откинулась на подушку и задумчиво проговорила: – Ты всё ещё мальчишка, Бриан. Полный предрассудков, но такой милый, что... Ай, ладно. Будь по-твоему. Я согласна стать твоей женой. От неожиданности я вздрогнул и убрал руку с её живота. Но Софи тут же вернула её обратно. – Продолжай. Мне приятно. – Дорогая, ты серьёзно? – спросил я, легонько поглаживая пальцами светлый пушок внизу её живота. – Не уверена, что это серьёзно, – ответила она, вновь закрыв глаза и тихо постанывая от удовольствия. – И не уверена, что это разумно. Но если ты спрашиваешь, шучу ли я, – то я не шучу. Мы можем пожениться хоть сегодня... Впрочем, нет. Не сегодня. На днях я разберусь с Порядком, а потом мы поженимся. Посмотрим, что из этого получится. Наверное, Софи ожидала, что сейчас я снова заговорю о своём желании сопровождать её по Стезе Порядка. Но я не заговорил. Я сильно подозревал, что она собирается каким-то способом нейтрализовать меня на время своего похода. Сделать это нетрудно. Достаточно, к примеру, шепнуть пару словечек отцу или маме – и готово. Но я уже измыслил, как воспрепятствовать этому. Я не мог допустить, чтобы Софи сама отправилась на встречу с Эмрисом. Она такая нежная, такая чуткая, такая впечатлительная – как она сможет убить человека? Один раз она уже не смогла – когда Эмрис захватил нас в плен. Она позволила ему скрыться. Но у Цитадели путей к бегству не будет – ни для него, ни для неё. И там я должен подстраховать Софи. Я не хочу стать вдовцом ещё до свадьбы... Продолжая ласкать её внизу живота, я поцеловал Софи в губы. Затем продвинул руку чуть дальше и одновременно принялся целовать её грудь. Вместе с тем я очень медленно и осторожно начал наводить на Софи сонные чары, надеясь, что за возбуждением она их не почувствует. Но она почувствовала. Однако не заподозрила ничего неладного и не стала протестовать. Спросила лишь: – Ты так хочешь? – Да. – Только мягче, медленнее... И целуй меня, ласкай... Не останавливайся... Видимо, она приняла это за любовную игру. Тем лучше. Я целовал и ласкал всё её тело, продолжая наводить сонные чары. Софи вскрикивала, стонала в истоме, шептала моё имя и всякие нежные слова, постепенно её речь становилась всё более бессвязной и невнятной. Наконец она совсем умолкла, перестала извиваться в постели и уже никак не реагировала на мои прикосновения даже к самым чувствительным местам. Она крепко заснула. Тогда я, больше не осторожничая, сделал для пущей верности дополнительный посыл. Ведь Софи сама говорила, что спит беспокойно и часто просыпается. И тут я сплоховал. Я слишком торопился и допустил маленькую небрежность, в результате чего сонные чары частично срикошетили от Софи и обрушились на меня. Я моментально заснул, уронив голову ей на колени... Я проснулся приблизительно через три часа. Рикошет был не сильный, и я спал так долго в силу естественных причин. В тот раз, когда Софи разбудила меня, я ещё не выспался. Сидя в постели и прогоняя остатки сна, я думал, что это и к лучшему. Мне нужно быть свежим и отдохнувшим, а мои чары были достаточно сильными, чтобы отключить Софи как минимум на пять часов. Так что у меня в запасе оставалось ещё два или даже три часа времени – чего с избытком хватит для осуществления моего плана. Софи спала крепко и не ворочалась. Она оставалась в том же положении, что и три часа назад, когда я усыпил её. Я осторожно слез с кровати, оделся и привёл себя в более или менее нормальный вид. Пришлось повозиться с причёской. У меня такие же непокорные волосы, как у отца, и после сна они всегда торчат в разные стороны. Я укрыл Софи одеялом и, наклонившись, нежно поцеловал её губы. Они даже не шевельнулись в ответ. Это хорошо. Спи, родная, спи крепко. У нас ещё будет возможность поцеловаться по-настоящему... Но повторится ли сегодняшняя дивная ночь?.. Я вышел из комнаты и спустился на первый этаж. В холле никого не было, но из кухни слышались приглушённые дверью голоса. Женский явно принадлежал Дейдре, мужской звучал тише, и его обладателя я опознать не смог. Я собирался проследовать прямиком в кухню, но посреди холла остановился, обнаружив в привычной обстановке одну перемену. Под портретами дяди Артура и Дианы стоял, прислонённый к стене, третий портрет. Как мне показалось, на нём была изображена девушка, похожая на Софи. Я подошёл ближе, присмотрелся внимательнее и убедился, что это не обман зрения. Девушка на портрете была точной копией Софи, разве что волосы у неё были тёмно-каштановые. Во всём же остальном это была Софи, одетая в церемониальный наряд принцессы Света. Странно... А в целом портрет был очень хорош. Он был написан не так профессионально, как полотна Пенелопы, зато более эмоционально. С глубоким чувством, я бы сказал. Интересно, чья это работа? И кто же всё-таки изображён на картине? Софи? Я прошёл в кухню. Как оказалось, собеседником Дейдры был Эрик. Они только что сели завтракать. Увидев меня, Эрик тепло улыбнулся: – Привет, Бриан. Рад тебя видеть. Ты тоже пришёл в гости? Я замешкался с ответом. А Дейдра зыркнула на меня исподлобья, молча поднялась со своего места и вышла из кухни – но не в холл, а в коридорчик чёрного хода. Громко хлопнула за собой дверью. Потом раздались её шаги на лестнице. Я понял, что Дейдра пошла к Софи. Будет паршиво, если она попробует её разбудить... – Здравствуй, Эрик, – сказал я наконец, пододвинул к столу третий стул и сел. Я решил посмотреть, что предпримет Дейдра, и дальше действовать по обстоятельствам. К тому же я был голоден, а отправляться в долгий путь натощак – плохая идея. – Сегодня Дейдра не в духе, – заметил Эрик. – А тебя и вовсе встретила, как врага народа. Что это с ней? Я неопределённо пожал плечами. Я чувствовал себя немного не в своей тарелке – и не только из-за очередной выходки Дейдры. Ещё меня смущал Эрик. Всего лишь год назад мы с ним были на равных. Я считал его своим вторым братом и самым близким из моих друзей. Он был чуть старше меня, а я – чуть умнее, и это сглаживало нашу разницу в возрасте. Между нами всегда царило взаимопонимание и полное доверие... Но тот Эрик, мой брат и лучший друг, остался в далёком прошлом. Сейчас передо мной был совершенно другой человек. Взрослый, серьёзный, сдержанный. Выглядел он очень внушительно – почти так же внушительно, как дядя Амадис. Я не знал, как к нему подступиться. – Хочешь есть? – спросил Эрик. Я кивнул и невольно облизнулся. – Да. Я ещё не завтракал. – Тогда возьми мою порцию. Я к ней не притрагивался. Он придвинул ко мне свою тарелку с яичницей и беконом. – А как же ты? – Я недавно обедал. Просто мне было неловко отказывать Дейдре. – Что ж, тогда спасибо. Я с рвением принялся за еду, сосредоточив на ней всё своё внимание, и лишь время от времени искоса поглядывал на Эрика. Он медленно жевал бисквит, запивая его горячим кофе, и в задумчивости смотрел на дверь чёрного хода, за которой скрылась Дейдра. Утолив первый приступ голода, я стал есть медленнее, и спросил у Эрика: – Ты пришёл навестить Дейдру? – Её тоже, – ответил он. – Но в первую очередь я хотел повидать Софи. Я поперхнулся. – А... зачем? – Есть один разговор. Я кое в чём виноват перед ней... – Да, знаю, – быстро сказал я, чтобы избежать подробностей. – Ну, вот и пришёл извиниться. Однако Дейдра сказала, что Софи спит... – Эрик умолк и уставился на меня. А после паузы изумлённо произнёс: – С тобой? Я молча кивнул, чувствуя, как моё лицо неудержимо краснеет. Эрик достал сигарету и закурил, продолжая смотреть на меня. В конце концов, я не выдержал: – А что тут такого? У нас это серьёзно. Мы решили пожениться. – И давно? У меня был большой соблазн солгать, но я решил быть честным: – Нет, со вчерашнего дня. До этого Софи упорно ждала тебя. Он вздохнул: – Мне жаль, что так получилось. Правда жаль. – А мне не жаль, – сказал я с вызовом. – Нисколько. Эрик понимающе кивнул. – Значит, – произнёс он, – Дейдра не в духе из-за тебя? – Так ты уже в курсе? – Да. Дженнифер узнала от твоей матери и рассказала мне. – И что ты об этом думаешь? Он в растерянности покачал головой: – Не знаю, что и думать. Такого от Дейдры я не ожидал. – Этого никто не ожидал. На лестнице вновь послышались шаги, затем дверь отворилась, и в кухню вошла Дейдра. – Софи спит, как убитая, – сообщила она Эрику, а на меня бросила уничтожающий взгляд. – Не добудишься. После чего заняла своё место за столом и принялась вяло ковыряться вилкой в тарелке. К тому времени я уже съел свою порцию (вернее, порцию Эрика) и налил себе кофе. Обычно я пью кофе с сигаретой, но на сей раз мне пришлось отказаться от этого удовольствия – уж очень тягостным было молчание за столом. Я торопливо допил кофе, поднялся и сказал: – Ну, ладно. Я пойду. – Скатертью дорога, – проворчала Дейдра. Я посмотрел на Эрика и, хотя в присутствии Дейдры это было рискованно, мысленно сказал ему: «Попробуй урезонить её. Ты имеешь на неё большое влияние». «Я постараюсь». И уже вслух я произнёс: – Эрик, ты не одолжишь мне свою шпагу? Всего на несколько часов. К чести Эрика надо сказать, что он ни секунды не колебался и не стал спрашивать, зачем мне понадобилась шпага. Хотя имел на это полное моральное право – это была не обычная шпага, а легендарная Грейндал, некогда принадлежавшая нашему деду, королю Утеру, её клинок был закалён в Горниле Порядка. Эрик встал из-за стола, отцепил от пояса шпагу и протянул её мне. – Держи. И гляди, не поранься. – Не поранюсь, – пообещал я, укрепляя Грейндал на своём поясе. – Благодарю. – Пустяки, – отмахнулся Эрик. – Что бы ты ни затеял, желаю удачи. – Спасибо. До свидания. – Пока. Я направился к двери, но тут, кое-что вспомнив, остановился: – Кстати, Дейдра, спасибо за завтрак. Было очень вкусно. – Пошёл к чёрту! – любезно ответила она. Я вздохнул и вышел из кухни. В холле мне снова бросился в глаза портрет девушки, похожей на Софи. Вероятно, на нём и была изображена Софи. И наверняка его принёс сюда Эрик. Но где он его взял?.. Я решил, что спрошу об этом в следующий раз. Сейчас возвращаться в кухню небезопасно. К тому же у меня есть дела поважнее, чем удовлетворять праздное любопытство. Я помахал портрету рукой и вышел из дома. Пока, Софи. До встречи на Стезе Порядка... Здесь Туннель заканчивался. Я освободил вагон... В смысле, вышел из Туннеля. На дорогу я потратил чуть больше двух часов по времени Основного потока и меньше двух – по времени Сумерек Дианы. Я выбрал не кратчайший путь, а оптимальный, требующий наименьшей затраты сил. Силы мне ещё понадобятся. Кроме того, я сделал промежуточную остановку в одном из населённых миров, чтобы запастись продовольствием. Еда и питьё мне также не помешают... Мир, в котором я вышел из Туннеля, подобно всем мирам за пределами Экватора, был пустынным и безжизненным. Близость к полюсам Мироздания порождает дисбаланс бытия, убивающий всё живое. А сейчас я находился в непосредственной близости к одному из полюсов – Порядку. Я опустил на землю рюкзак с водой и съестными припасами и огляделся по сторонам. Унылое зрелище! Скалы и ущелья этого мира поражали правильностью всех линий и форм и навевали тоску. Казалось, что всё вокруг игрушечное, ненастоящее... Впрочем, таковым оно и было. Миры Внешнего Обода – суть творения Порядка, наглядная демонстрация его представлений о гармонии и совершенстве... Я вынул из ножен Грейндал. Её клинок ярко сиял, чувствуя присутствие родной Стихии. Я поблагодарил случай за то, что мне так кстати подвернулся Эрик с его шпагой. Мало того, что Грейндал была мощным магическим оружием, отлично приспособленным для работы в условиях доминирующего влияния Янь. С её помощью мне будет легче открыть Горнило Порядка. Что такое Горнило? – спросите вы. Отвечу: это и есть вход на Стезю Порядка. А Стезя – нечто вроде Туннеля, ведущего к самому сердцу Порядка – к его Цитадели. Именно так мой дед Утер закалил клинок Грейндал: он отыскал этот вход и погрузил в него шпагу по самый эфес. А потом вынул – и получилась Грейндал. Сам он на Стезю не ступал. Он был фанатиком Порядка, но не был безумцем. А я, похоже, безумец. Ибо я собираюсь ступить на Стезю... ...Передо мной возник рослый урод в белых одеждах. Я назвал его уродом, потому что лицо его было настолько правильным и безупречным, что это зрелище вызывало отвращение. Я впервые увидел Карающего Ангела Порядка – или, как эти твари именуют сами себя, Агнца Божьего. И я полностью согласился с определением дяди Артура – чудище. Да, чудище. Красота – это не только правильность черт лица и совершенное телосложение, это ещё и состояние души. Поэтому Софи прекрасна, а Агнец – урод. – Что тебе надобно, раб Божий? – осведомился Агнец Божий. – Я ищу Стезю Порядка, – ответил я. – Она перед тобой. – Знаю. Проваливай. Чудище провалило. Вряд ли оно поведёт себя так же мирно с Софи. Но ей не страшны Агнцы – они просто безмозглые твари. Другое дело, Эмрис. Он человек – и потому опасен. Чудище было право. Стезя находилась передо мной. Она была повсюду в этом мире и во всех остальных мирах Внешнего Обода, коих бесчисленное множество. Нужно только открыть вход... Я вспомнил, как года три назад Эрик приводил меня сюда. Не сюда именно, а в какой-то другой мир – что, впрочем, без разницы. И я помнил, как он цитировал Книгу Пророков Митры: «Да никто, кроме пророков Моих, не посмеет вступить на путь Порядка, ибо путь сей полон соблазнов и приведёт неотмеченных печатью Моей к греху и безумию». Я, конечно, не пророк Митры. Тем более, что я христианин. И всё же я ступлю на сей путь, презрев грозное предупреждение. Ступлю не ради могущества, но ради Софи – чтобы помочь ей и защитить её. И мы пойдём к Цитадели вместе – иного пути у нас не будет. Только овладев Силой Порядка, Софи сможет вернуть меня обратно – и вернуться сама. А если она погибнет, то вместе с ней погибну и я. И даже смерть не разлучит нас... Высокопарно? Не спорю. Безрассудно? Быть может. Глупо? Если вы так считаете, то мне вас искренне жаль. Вы никогда не любили по-настоящему. С помощью Грейндал я без труда отыскал вход на Стезю и открыл его. В пространстве передо мной образовалась брешь идеально круглой формы с идеально ровными краями. Поначалу брешь была небольшая, диаметром в несколько сантиметров, но, орудуя Грейндал, я расширил её до таких размеров, чтобы мог спокойно пройти внутрь, не нагибаясь. И тогда я понял, почему вход называется Горнилом. Казалось, я распахнул дверь печи, в которой вовсю бушевало пламя. Только здесь оно было холодным. Оно обжигало не высокой температурой, а ледяной Силой Порядка. Состояние Горнила стабилизировалось. Я прикинул, что оно продержится в таком виде не менее ста часов Основного потока, а потом начнёт постепенно сжиматься в размерах. Софи этого хватит. Я войду внутрь, позову её, расскажу, что сделал, выслушаю заслуженные упрёки... а потом она придёт сюда, вступит вслед за мной на Стезю, и путь мы продолжим вместе. Я вернул Грейндал в ножны, одной рукой подхватил рюкзак, другой перекрестился – и шагнул в Горнило... ...Я стоял на Стезе. В океане яркого белого света тянулась чёрная лента дороги шириной в три, а то и четыре метра. Она начиналась в пяти шагах позади меня, а впереди исчезала в сияющей дали. Признаться, я ожидал худшего. Но порой (хоть и не всегда) самые худшие опасения не сбываются. Участок дороги позади меня и там, где я стоял, слегка отливался синевой, а буквально в паре сантиметров от носков моих ботинок дорога становилась угольно-чёрной. Я сделал шаг назад. Я чувствовал, что мне нельзя переступать границу сине-чёрного с угольно-чёрным, если я хочу встретить Софи. Я не знал этого наверняка, но чувствовал, что так оно и есть. Также я чувствовал, что вне пределов дороги, по её краям и сзади, меня поджидает смерть. Обратного пути уже не было – но ко мне ещё могла присоединиться Софи. Я мог ждать её до тех пор, пока не закроется Горнило. Именно для этого я прихватил с собой еду и питьё. Я мог даже спать здесь, не опасаясь нападения Агнцев или каких-нибудь других чудищ Порядка; это я понял по поведению первого Агнца – привратника, так сказать. На Стезе я был в роли неофита, жаждущего приобщиться к Янь. А вот когда мы с Софи будем вдвоём, нам придётся держать ухо востро – ведь она несёт в себе Инь, враждебный Порядку. Я опустил рюкзак и позвал Софи. Но она не ответила... И не потому, что спала. Я чувствовал, что мой зов не достигает её. Я снова позвал – опять безрезультатно. Во мне зародилось нехорошее предчувствие. И я позвал маму. Ответа не последовало. Я позвал отца. Тщетно. Я позвал Дейдру... Эрика... Дядю Брендона... Тётю Бронвен... Дядю Артура... Кевина... Анхелу... Мела... Диану... Пенелопу... Тётю Юнону... Деда Януса... И многих-многих других... Наконец, я позвал Хозяйку... Никто из них мне не ответил. Я был полностью отрезан от внешнего мира! Я вляпался... Мои ноги подкосились, и я сел на шершавую поверхность дороги. По своей дремучей глупости я попал в западню. Я не знал, что на Стезе Порядка связь не работает, и не мог этого знать. Но это ни в коей мере не оправдывало меня. Я должен был предвидеть... нет, предусмотреть возможность потери связи и как-то подстраховаться. К примеру, оставить Софи сообщение. Или предупредить кого-то... Правда, по моему первоначальному плану, я собирался связаться с Софи до того, как вступить на Стезю Порядка. Но потом передумал – побоялся, как бы она не настигла меня раньше, чем я войду в Горнило. Кто знает, на что способна Софи, обладая Силой Источника и Силой Хаоса одновременно... Но ведь мог же я для подстраховки сообщить об этом кому-то другому – Мелу, например. Даже если бы он сразу поставил в известность Софи, было бы поздно меня возвращать. К тому времени я был бы уже на Стезе... Впрочем, что толку от этих «должен был» и «мог бы». Глупо переигрывать в мыслях прошлое, которое уже не изменишь. Нужно действовать, исходя из настоящего положения вещей. А положение таково, что я свалял дурака. Теперь никто не знает, где я, – а я не могу дать знать о себе. Даже если Софи в скором времени отправится к Цитадели, то нечего надеяться, что из бесчисленного множества миров Внешнего Обода она выберет именно этот мир. Полагаться на очередное невероятное совпадение глупо. Софи вступит на Стезю в другом месте и из другого мира, и мы пойдём порознь. Я даже не буду знать, идёт она по Стезе или ещё нет. Вот исходя из этого, я должен решить, что делать дальше. А решать-то нечего! Я должен идти вперёд, прийти к Цитадели и там ждать Софи. Надеюсь, воды и пищи мне хватит. Что же до Эмриса, то этой встречи мне не избежать. Всё равно я собирался сразиться с ним. Конечно, без Софи будет труднее, но ничего, справлюсь. Возможно, Эмрис могуч, но он глуп... Впрочем, я тоже дурак. Мы оба друг друга стоим. Я поднялся, взгромоздил на спину рюкзак и подошёл к границе сине-чёрного с угольно-чёрным. На секунду замешкался. Потом вздохнул – и ступил на угольно-чёрную поверхность. Сначала мне показалось, что ничего особенного не произошло. Но когда я попытался оглянуться, то какая-то непонятная и незнакомая моим чувствам сила помешала мне это сделать. А пятиться, не видя, что сзади, было не в моих привычках. Я попробовал отвести ногу назад, но не смог. Понятно – пятиться тоже не выйдет. Я вспомнил, что в кармане у меня есть зеркальце, достал его и с его помощью посмотрел назад. Я увидел то, что почти ожидал увидеть: позади меня никакой дороги уже не было. Значит – только вперёд. И я пошёл вперёд, время от времени пытаясь дозваться до Софи или кого-нибудь другого. Но мой зов по-прежнему не достигал адресата. Путешествие было долгим и скучным. Порой мне казалось, что я не иду, а лишь перебираю ногами, и дорога уходит назад, исчезая за моей спиной. Казалось, ей не будет конца. Ничего не менялось – был всё тот же океан яркого белого света и чёрная лента дороги, стрелой уходящая вдаль... И вдруг дорога закончилась. Мгновенно. Внезапно. Просто пропала, будто растворилась. Я парил в сияющей пустоте, не чувствуя под ногами опоры, но и не падая. Сила тяжести была, я её ощущал, но почему-то моё тело падать отказывалось. Затем налетел свежий ветер. Лившийся отовсюду белый слепящий свет чудесным образом превратился в туман, который тут же был разорван ветром в клочья и разогнан. Я вновь стоял на твёрдой земле... Вернее, я опять стоял на дороге. Но на другой дороге. Она была не чёрного, а белого цвета, твёрдая и гладкая, словно вытесанная из мрамора, и тянулась в оба конца, пронзая мягкую и глубокую синеву окружающего пространства. Теперь я мог не только оглянуться назад, но и пойти в обратную сторону, не чувствуя никакого сопротивления. Кстати, я оглянулся и сделал шаг назад вовсе не из простого любопытства, а чтобы проверить, есть ли у меня путь к отступлению. Дело в том, что по дороге ко мне приближался человек. Мы с ним уже однажды встречались, и мои воспоминания об этой встрече были не из приятных. Наверное, вы догадались, что я говорю об Эмрисе. О моём родном дяде, который не так давно пытался изнасиловать мою любимую девушку у меня на глазах. И не его заслуга в том, что он этого не сделал. И, увы, не моя... Эмрис остановился шагах в четырёх от меня. – Так, так, так, – произнёс он. – Какая встреча! Вот уж кого я не чаял здесь увидеть... Зачем ты пришёл сюда? Я скинул рюкзак с плеч и сказал: – Я пришёл с миром. Тонкие губы Эмриса искривились в ухмылке: – В самом деле? – Да, в самом деле. – Хочешь овладеть Силой Порядка? – Нет, – я отрицательно покачал головой. – Ни в коем случае. Я не идиот. – Гм... Не идиот, говоришь? Очень спорное утверждение в устах человека, который вступил на Стезю Порядка, не собираясь овладеть его Силой. Как же ты намерен выбраться отсюда? С моей помощью? – Не с твоей, – ответил я. – А с помощью другого человека. Вскоре он придёт сюда, чтобы подчинить Янь. – А ты зачем пришёл? – Чтобы договориться с тобой. – О чём? – О том, чтобы ты пропустил этого человека. Эмрис пожал плечами: – А с какой стати я буду ему мешать? Путь в Цитадель открыт для всех. – Однако ему... ей ты будешь мешать. Она несёт в себе Инь. – Силу Хаоса? – переспросил изумлённый Эмрис. – Это твоя подружка? Она что, чокнутая? – Софи моя невеста, а не подружка, – холодно заметил я. – Это во-первых. А во-вторых, она не чокнутая. Она – Собирающая Стихии. – Это что ещё за зверь? Я решил игнорировать тупую иронию Эмриса, которую он, похоже, считал верхом остроумия. – Софи единственный человек в мире, способный объединить в себе все три Стихии – Источник, Порядок и Хаос. Её прихода ждали больше тысячи лет. Вселенной грозит гибель – и только Софи может спасти её. Вопреки моим ожиданиям, Эмрис не сыронизировал в очередной раз. Он сказал: – Допустим, ты говоришь правду. Что дальше? – Едва лишь Софи встанет на Стезю, Порядок вынудит тебя выступить против неё, ибо она – адепт Хаоса. И ей придётся убить тебя. – А ты уверен, что у неё получится? – Она сильнее тебя, можешь не сомневаться. Однако я не хочу, чтобы моя будущая жена убила человека. Даже такого, как ты. Я хочу предотвратить это. – И что же ты предлагаешь? – Ты веришь своей сестре, моей тёте Бронвен? – Я знаю, что она не предаст меня. – Так обратись к ней за помощью. Пусть она сделает так, чтобы в течение ближайшей недели – или, лучше, двух – ты не смог, даже при всём желании, откликнуться на зов Порядка. Тётя Бронвен сможет это устроить. А тем временем Софи без помех с твоей стороны подчинит себе Янь. И ей не придётся сражаться с тобой. Некоторое время Эмрис молчал, задумчиво глядя на меня. Потом произнёс: – Предположим, я последую твоему совету. Допустим даже, что это – мой единственный шанс избежать смерти от рук твоей подружки... пардон, невесты. Но тогда уже сам Порядок накажет меня смертью за непослушание. И в том, и в другом случае я остаюсь в проигрыше. – Когда Софи овладеет Янь, – возразил я, – Порядок не станет наказывать тебя. – – А как же спасение Вселенной? – сдуру попытался я воззвать к его совести. Он покачал головой: – Вряд ли я доживу до конца света. Пусть даже он на носу. – Зато доживут твои дети, внуки или правнуки. Ты знаешь, что твоя дочь ждёт ребёнка? Неожиданно Эмрис разозлился. – А мне плевать на неё и на её будущих ублюдков! – И он плюнул себе под ноги. – Элизабет предательница, она отреклась от меня. Я знать её не хочу! – Но, может... – Заткнись! – рявкнул Эмрис. – Не напоминай мне про Элизабет. Меня волнует моя жизнь, а не её. Только моя! И само провидение уже вторично отдаёт тебя мне в руки. На этот раз я не допущу ошибки. Теперь я знаю, как правильно использовать тебя. Не для мести, нет. Есть кое-что поценнее мести. Это моя жизнь. Поняв, что переговоры закончились фиаско, я вынул из ножен Грейндал. – Ошибаешься, Эмрис, – сказал я. – Твоя жизнь и гроша ломаного не стоит. Если ты умрёшь, по тебе даже родная дочь горевать не станет. Разве это жизнь? |
||
|