"Джулия Лэндон. Безжалостный обольститель ("Риджент-стрит" #2) " - читать интересную книгу автораотказывал. Но ты все перечеркнула. Только ради похоти? Что ты за женщина?
Господи, зачем ты это сделала? Рыдание вырвалось из ее груди. - Не знаю! Я думала... я хотела узнать... - Не желаю этого слышать! - Редборн вскочил с кресла и в ярости заметался по комнате. - Не хочу знать, что за безумие овладело тобой! Твоя мать ничего подобного себе не позволяла. Господи, Клодия, ты хоть представляешь, что натворила? Ты все погубила! Думаешь, кто-нибудь из твоих поклонников теперь посетит тебя? Поверь мне - нет. Никто не станет заключать союз с женщиной, опозорившей себя из-за собственной похоти! Посмотри вот на это! - Он поднял записку Монтфорта. - Ты уже поставила под угрозу свою благотворительную деятельность! - Он бросил ей записку, попав прямо в грудь. Она не взяла ее. - Я не обесчещена, Кеттеринг не опозорен, так почему... - Кеттеринг за это заплатит, можешь не сомневаться! Я не позволю ему опозорить мой дом! - Что ты хочешь этим сказать? - спросила Клодия. Редборн гневно взглянул на нее. - Он женится на тебе, - тихо произнес он. - Сделает из тебя законную шлюху! Она отшатнулась словно от удара, и на мгновение Редборн пожалел о сказанном. Почти пожалел. Но ее неслыханная похоть опозорила его кристально чистое имя, и, видит Бог, она раскается в своей глупости! - Я не выйду за него, папа. После содеянного она еще смеет противиться его воле? Редборн с - Ты сделаешь так, как я велю, - сказал он дрожащим от ярости голосом и направился к двери. - Ты можешь навязать мне свою волю. - Она говорила так тихо, что ему пришлось напрячь слух. - Я женщина и вынуждена подчиниться. Но Кеттерингу ты свою волю не навяжешь, уверяю тебя. Редборн смерил ее убийственным взглядом: - Молись, чтобы он не упрятал тебя в какую-нибудь дыру на всю жизнь. У мерзавца для этого есть, несомненно, и средства и причины. Ее глаза расширились от раскаяния. - Папа... - Не утруждай себя. Надо было подумать о последствиях, прежде чем ложиться под него словно шлюха. - С этими словами он покинул комнату. Дождь без устали стучал по крыше маленького домика на Аппер-Морленд-стрит, прогнав его обитателей из небольшого, но уютного садика. Трое подопечных Дорин - женщины в возрасте от двадцати до шестидесяти пяти лет - собрались в кухне на первом этаже и пекли пирожки к чаю. Еще две женщины сидели с шитьем в гостиной, оживленно болтая, а трое детей играли у их ног. Дорин устроилась у переднего окна, покачиваясь в кресле-качалке, и, как всегда, занималась рукоделием. Время от времени она поднимала голову и смотрела в окно на проезжавшие кареты или редкого прохожего. Клодия стояла у эркера, уставившись в пространство невидящим взглядом, уже почти час, с тех пор, как привезла свежие фрукты для детей. Лишь в этом доме она могла чувствовать себя самой собой. Ее жизнь совершенно |
|
|