"Джулия Лэндон. Безжалостный обольститель ("Риджент-стрит" #2) " - читать интересную книгу автора

переменилась, и все, в чем она, казалось, была уверена, теперь ставилось под
сомнение - и, видит Бог, в последние дни она только этим и занималась. Слух
о ее скандальном поведении распространился, словно огонь, благодаря миссис
Фрэнктон, и история после каждого пересказа обрастала все более
возмутительными подробностями. Как унизительно было узнать от Бренды, ее
горничной, что некоторые бессовестные мужчины - те, кого она хорошо знала и
принимала в своем доме, - подливали масла в огонь, утверждая, что были с
Клодией Уитни в особых отношениях, знали ее именно с этой стороны!
Еще более унизительно было узнать, что она оказалась не единственным
трофеем Дейна на рауте у Харрисона Грина - Бренда также слышала о том, что
Джулиан целовался с леди Праттер прямо в бальном зале.
Клодия снова мысленно представила себе загорелое лицо Джулиана над
собой, его сияющие черные глаза. "Ты права, что боишься меня".
Она тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения, но тонкая
пелена слез, которые она никак не могла сдержать, затуманила ее взор. Она
наконец поняла... или призналась сама себе, что ее глупость обошлась ей
очень дорого. И дело было даже не в том, что определенные круги в обществе
осуждали ее несправедливо - ведь Джулиан был так же виновен, как и она,
однако его никто не укорял. И никого не волновало, что она взрослая женщина,
может сама принимать решения и делать ошибки. Хуже всего то, что из-за нее
пострадала репутация отца. А ведь она, взрослая, свободная женщина, должна
иметь право получать от жизни то же наслаждение, что и мужчина. Однако в
обществе считали, что женщина обязана подчиняться отцу, брату или мужу.
Репутация Клодии, судя по всему, была испорчена безвозвратно,
пожертвования на ее школьный проект практически прекратились. За последние
несколько дней она получила полдюжины записок с отказом в
благотворительности. Мало того, когда она отправилась к милому лорду
Чиверсу, чтобы обсудить его отказ, он отказался принять ее. Дворецкий даже
не пустил ее на порог.
И теперь ее глупость сказывается на детях, например, на трех малышах,
игравших сейчас в гостиной. Из-за того, что она дала волю своим желаниям,
эти девочки могут не получить образования, которое им так необходимо. При
мысли об этом слезы снова навернулись на глаза.
- Сдается мне, тут ничего особенно не придумаешь, - сказала Дорин, и
Клодия, погруженная в свои размышления, вздрогнула. Она взглянула на
женщину, которая была вынуждена торговать своим телом, чтобы накормить
детей, и почувствовала новый прилив ненависти к самой себе.
- Да, наверно, - пробормотала она устало.
- Они держат вас на мушке. Похоже, тут только один выход.
Клодия повернулась к Дорин, которая спокойно покачивалась в кресле;
иголка мелькала в ее руках.
- Какой?
Дорин слегка пожала плечами.
- Выходите за него замуж.
- Нет, - решительно ответила Клодия. Дорин даже не подняла головы.
- Легче не будет. Я знаю, этот парень последнее время заставил вас
грустить и нервничать, но у вас был такой мечтательный вид.
- Никогда у меня не было мечтательного вида, - возразила Клодия,
опускаясь на стул рядом с Дорин.
Дорин приподняла голову от шитья и скептически посмотрела на девушку.