"Джулия Лэндон. Безжалостный обольститель ("Риджент-стрит" #2) " - читать интересную книгу автора - Ты любил маму? - снова спросила она, поражаясь тому, что никогда
раньше не задавала ему этот простой и главный вопрос. Не замечая открывшейся двери, граф смотрел на нее так, словно она потеряла рассудок. - Любил? - повторил он, будто это слово причиняло ему боль. - Что за вопрос, Клодия? Сейчас вряд ли время и место... - Папа, прошу тебя! Просто скажи: ты любил ее? Он помрачнел, нахмурился и рассеянно провел рукой по шейному платку. Взглянув на лакея, стоявшего у открытой двери, сказал: - Одну минуту, Стрингфеллоу, - и жестом велел тому удалиться. Он долго молчал, прежде чем заговорить. - Как и большинство браков в нашем кругу, наш союз был заключен семьями. Мы почти не знали друг друга. Однако я очень уважал твою мать. Я, пожалуй, даже стал дорожить ею после первого года брака, когда она носила ребенка. Но было бы неправдой сказать, что я любил ее. И ты не должна тревожить себя подобными идеями, Клодия. Любовь едва ли необходима для удачного брака. Я даже полагаю, что со временем она приносит вред супружеским отношениям. Любовь - словно хорошее вино, которое со временем превращается в уксус. Главное - питать к мужу глубокое уважение. Если будешь ему покорна, дружеское партнерство поможет тебе продержаться. Клодия, открыв рот, смотрела на отца, испытывая одновременно и ужас и удивление. Неужели возможно, чтобы он, достигнув с женщиной вершины интимных отношений - рождения ребенка, - считал эти отношения всего лишь дружеским партнерством? - Так, через минуту-другую ты уже должна стоять у алтаря. - С этими Клодия не в силах была даже пошевелиться. Через открытую дверь она видела собор и мужчин, с любопытством посматривавших на карету. В желудке у нее снова все всколыхнулась, и она подумала, какую историю раздули бы сплетники, если бы ей стало плохо прямо у алтаря. Однако времени на размышления не было, потому что седая голова отца снова нырнула в карету и выражение его лица ясно говорило о том, что он крайне раздражен. - Хватит, Клодия! - хрипло прошептал он. - Ты же знаешь, что посеешь, то и пожнешь. Пойдем же! Небольшая толпа, собравшаяся у входа в собор, расступилась, пропуская их. Взоры присутствующих обратились к ней. Некоторые бормотали поздравления, и отец отвечал на них с прирожденной непринужденностью. Юджиния, Энн и Софи с нетерпением ожидали их. Клодия не проявила никакого интереса к планированию свадьбы, безжизненно подчинившись неутомимой энергии Юджинии и способности Энн помнить обо всех мелочах. Она взглянула на Софи - глаза у той были красными, словно она плакала, губы плотно сжаты. Клодия, сняв накидку, вдруг засмущалась и посмотрела на свое платье из серебристого бархата с верхней юбкой из тончайшего прозрачного шифона, отделанного крошечными стразами, отражавшими свет свечей в церкви. Оно было слегка тесно в груди и талии, очевидно, она поправилась с тех пор, как последний раз надевала его несколько лет назад на очень важный бал, куда сопровождала отца, - тот самый бал, на котором Филипп закружил ее в вальсе. С тех пор она ни разу не надевала платье, но сейчас оно оказалось вполне уместным для венчания. - Пора, - пробормотал отец и крепко взял ее за локоть, словно опасаясь, |
|
|