"Уинифред Леннокс. Полночное признание " - читать интересную книгу автора

волшебства. Ты понимаешь меня? - Она вопросительно посмотрела на Майкла. -
Наверное, думаешь: "Ну и бред!"?
- Никогда не слышал ничего более умного, - очень серьезно сказал
Майкл. - Наконец-то я встретил человека, который понимает такие вещи. Где ты
этому научилась?
- Не знаю. Может быть, впервые я ощутила нечто подобное, когда дед
показывал мне древние заброшенные города в Апеннинах. Римские, этрусские. Их
еще называют городами-призраками. Очень неудачное название. Хотя многие из
них были оставлены людьми сотни, а то и тысячи лет назад, именно там
начинаешь понимать, что такое жизнь. Они высоко в горах, и подъем к ним
долог. Зато потом, на вершине, ты просто воспаряешь над миром, веками,
историей. Знаешь, почти всем мое пристрастие к древним камням кажется
ненормальным, - добавила она. - Меня понимал только мой дед. И Франко.
- Я понимаю тебя, Джулия.
Майкл взял ее руку в свои ладони, но она словно не заметила этого и
только улыбнулась.
- С тех пор я болею горами. А когда не живешь в них постоянно, болезнь
начинает прогрессировать. Потому что, попадая, наконец, в горы, я начинаю
изводить окружающих своим нелепым энтузиазмом, - вот как сейчас тебя.
Джулия очаровательно рассмеялась, и Майкл с трудом удержался от
искушения поцеловать ее.
- Не знаю, чем я заслужил столь невысокое мнение о себе. Я что,
передвигаюсь в горах как старая, страдающая подагрой обезьяна?
- Майкл! Ты прекрасный спутник, лучше не придумаешь, но я ведь отрываю
тебя от дел.
- Глупости. В конце концов, я пригласил тебя в гости. Я недооценил
тебя, Джулия, но рад этому. Поедем завтра смотреть Каслригский каменный
круг? Этим камням друидов почти четыре тысячи лет, и место там дивное.
Думаю, оно потрафит твоему поэтическому воображению.
Молодые люди пустились в обратный путь. Тропинка то бежала по заросшим
травой склонам, то углублялась в лиственный лес. Птицы вспархивали из-под их
ног, воздух наполняли ароматы наступающего лета. Иногда Джулия
останавливалась, чтобы окинуть взглядом окрестности. Она словно вбирала в
себя их красоту и сама светилась ею. Майклу стоило больших усилий сдерживать
себя. Инстинкт, которому он всегда доверял, подсказывал: еще не время.
Нельзя спешить, повторял он себе. Нельзя действовать напролом. Нельзя
разрушать установившееся между нами хрупкое доверие. Теперь, когда я
приблизился к ней на расстояние вытянутой руки... Еще немного терпения.
Майкл ощущал себя первооткрывателем, приблизившимся к цели своего
путешествия. Каждый день, каждая минута, проведенная с Джулией, приносили
ему неведомое ранее удовольствие. Он готов был растаять от нежности при
мельчайших проявлениях доверия с ее стороны. Но хотел быть уверен, что стал
в ее жизни чем-то большим, чем просто эпизодом.
Джулия словно открыла перед ним новый, незнакомый мир. Она сама была
этим миром, хрупким и незащищенным, не знающим себя и все же цельным и
сильным. И Майкл не мог вести себя по отношению к этому миру словно
захватчик. Он понимал, что влюблен, влюблен как никогда в жизни, и это
значило для него куда больше, чем уязвленное самолюбие. У него был соперник,
которого он поначалу недооценил и позиции которого оказались очень сильными.
Однако надежда и уверенность в своих силах не покидали Майкла. Он