"Евгений Ленский. Вокруг предела" - читать интересную книгу автора

острое желание зашвырнуть статую куда-нибудь на Багамские острова. Вот бы
удивились отдыхающие там буржуи!
Выговцеву было хорошо, как никогда. Человек может, конечно, только
отчасти, представить, что чувствует слепой, к которому возвращается зрение
или глухой, обретающий слух. Для этого надо закрыть глаза, заткнуть уши и
представить, что это навсегда. А потом убрать руки и поднять веки... Если
обладать достаточно развитым воображением - получится. Но никакое
воображение не в силах представить ощущения человека, обретающего сразу
десятки разнообразных чувств. Он не может видеть движение молекул или
слышать, как растет трава. Человек не может мгновенно переноситься из одной
точки в другую, он даже не может просто летать. Выговцев - мог. Он мог и
многое другое, но продолжал думать на человеческом языке, а в нем нет слов
для выражения несуществующих понятий. Потому он просто шел и наслаждался, не
рассуждая, откуда это у него и зачем. Он шел по улицам ночного сияющего
города, раскинувшего крестом проспекты и слегка сопящего вокзалами и не
видел, что в мире происходили странные и едва заметные изменения. Даже не
едва заметные, а никем абсолютно не замеченные. К примеру, книги Выговцева
уже стояли на своих местах в библиотеке, а в его читательской карточке
теперь стояла другая фамилия и ее владелец мирно спал в своей постели. Более
чем за четыреста километров отсюда находился известный медицинский институт.
Еще вечером, декан факультета психиатрии твердо знал, где работает
врач-интерн Анатолий Петрович Выговцев, в традициях института было не терять
связи с выпускниками. А уже сегодня, если бы его спросили, декан бы честно
ответил, что никогда студент А. П. Выговцев не поступал на этот факультет и,
стало быть, его не кончал. Дольше всех продержались подшитые в толстые папки
и хранимые в глубоком подвале ведомости на выдачу стипендии, но к утру, и в
них стало одной фамилией меньше. И уж совсем невероятно, что паспорт серии
I-РЕ " 698411 был вручен прибывшему из армии Волкову Семену Семеновичу в его
родном Новосибирске. А кто знал, что некто Выговцев два дня тому назад
предъявлял этот паспорт, выкупая сахар. И, наконец, если бы утром кто-нибудь
спросил в больнице, работал ли у них такой врач-интерн, ему бы ответили:
"Нет". Но спрашивать было некому: ни один человек на Земле не знал о
существовании гражданина Советского Союза Выговцева А. П. Сам же Выговцев не
подозревал, что не существует. Он продолжал впитывать все, чем так щедра
была эта ночь - силу, возможности, знания. И как-то сам собой его путь
складывался в такую же священную спираль, как та, по которой кружился
Чилим-прорицатель. А в центре этой спирали, в месте, куда стремилось
движение концентрических окружностей был один человек: все тот же Трофимов.


12

Да, именно так! Трофимов вспомнил свои беседы с Выговцевым и радостно
рассмеялся. Нет, он не бредил тогда, он вспоминал. Цивилизация пережила
большой взрыв, и некогда человекоподобные стали пространством. Всем и ничем,
здесь и везде. Выжили, потеряв себя. Выжили - не потеряв Разума во
Вселенной. Казалось, что могло угрожать их миру, ведь они не имели структур?
Но грозная опасность, более страшная, чем колоссальные силы Природы и более
непобедимая, чем ее законы, подстерегала их. Она заключалась в них самих и
была - они сами. Мысль убить нельзя, но зато она может разрушить саму себя.