"Владимир Ленский. Странники между мирами ("Эльфийская кровь" #2) " - читать интересную книгу автора

С искренним почтением
Роол, владелец Русалочьей заводи".

Глава пятая
ЭЛИЗАХАР

Когда господин Одгар, владелец процветающей ткацкой мануфактуры в
Мизене, оплатил для своей слепой дочери Фейнне курс обучения в Академии,
мать девушки пришла в самый настоящий ужас.
- Вы хотите, господин мой, погубить нашу дочь?
- А вы предпочли бы, чтобы она выросла невеждой и и конце концов
однажды уверилась в собственном убожестве?
Госпожа Фаста побледнела. Втайне она считала себя виноватой в том, что
девочка родилась незрячей: во время беременности Фаста не береглась и
однажды настояла на том, чтобы выехать вместе с мужем в соседний город, на
торговую ярмарку. На другой день она захворала. Болезнь оказалась тяжелой,
опасались даже за жизнь госпожи, но Фаста выздоровела и обо всем забыла - до
тех пор, пока не оказалось, что новорожденная дочь ничего не видит.
Одгар ни разу не упрекнул жену - по правде говоря, он не видел прямой
связи между ее легкомысленным поведением на ярмарке и недугом дочери. Но
Фаста обвиняла себя во всем. Она сделалась скрытной, отдалилась от мужа и
поклялась не иметь больше детей, чтобы целиком и полностью посвятить себя
бедняжке Фейнне.
Одного она, впрочем, не учла: Фейнне вовсе не была бедняжкой. Дочь была
крепкой девочкой, веселой, с хорошей памятью. Она с первого раза запоминала
то, что ей читали вслух, жадно слушала рассказы об окружающем и очень рано
начала рисовать воображаемый мир.
Идея подарить ей кисти и краски принадлежала отцу. Фаста поначалу
противилась, поскольку в глубине души не сомневалась: затея обернется для
нее новым страданием - Фейнне никогда не создаст полноценной картины, и
придется, глядя на убогую мазню, расхваливать творения дочери, а после
втайне глотать слезы. Одгар не обращал ни малейшего внимания на кислое лицо
жены: он тоже поклялся себе, что будет жить для дочери; однако, в отличие от
Фасты, не стал превращать себя в ненужную жертву.
Краски для Фейнне изготовили по особому заказу: в коробке имелось
множество оттенков, и каждый обладал собственным запахом. Кроме того, при
накладывании на картон они обретали выпуклую фактуру, так что девочка могла
ощупывать их пальцами.
Результаты превзошли все ожидания. У Фейнне было сильно развито
ощущение пространства. Она умела ходить по знакомым комнатам без провожатых,
не касаясь стен и не шаря в воздухе руками в поисках дверных проемов;
безошибочно брала вещи, если точно знала, где те должны находиться. Ее
картины сияли чистой красотой: в них все лучилось светом. Животные, деревья,
цветы выглядели у Фейнне немного не такими, какими видят их зрячие люди, но
эта фантастичность лишь прибавляла образам выразительности.
Мысль отправить Фейнне в Академию господин Одгар вынашивал несколько
лет. Он обдумал за это время почти все: и несомненную пользу, которую
принесет дочке образование, и отличную возможность для нее обзавестись
друзьями, равными ей по положению в обществе. Не учел он только одного - как
тяжело будет ему расставаться со своей девочкой.