"Владимир Ленский. Странники между мирами ("Эльфийская кровь" #2) " - читать интересную книгу автора

- Убежище, - сказал эльф хрипло.
- Убежище, а не тюрьма, - сказал Ирмингард. - И в любой момент вы
вправе покинуть его.
Помолчав, эльф сказал:
- Хорошо.
Он так и не покинул герцогство. Минуло почти пять десятков лет, и
третьему герцогу Вейенто пришлось разбираться с очень странным и неприятным
случаем: проходя под горами новым туннелем, в одной из маленьких
естественных пустот в каменной породе нашли тело человека, умершего - по
человеческим меркам - очень давно. Судя по положению костей, в которых
торчали толстые железные штыри, он был прибит к каменному полу живым и
оставлен умирать во мраке пещеры. Среди костей нашелся перстень, который
доставили правителю; третий герцог Вейенто узнал печать своего отца и
спрятал перстень в шкатулке. Он приказал собрать останки неизвестного и
бросить их в реку, а о случившемся болтать поменьше.
Среди тех, кто наткнулся на странные кости, был парнишка, совсем
недавно начавший работать в шахтах; его называли Чумазым - он обладал
исключительно некрасивой тёмной кожей и почти белыми глазами. Парень
считался сиротой - он не знал своих родителей.
Чумазый прожил жизнь как сумел и прижил с унылой стряпухой из своего
барака троих детей, из которых двое остались на рудниках, а третий
отправился на юг в поисках более легкой доли. Порченая эльфийская кровь
осталась в мире людей и время от времени приносила собственные плоды. Если
бы герцоги Вейенто знали об этом побольше, они сумели бы ею воспользоваться;
однако и судьба Чумазого, и самая гибель предателя остались для правителей
севера неизвестными. О том, что убийца Ринхвивар оставил потомство среди
людей, Вейенто попросту не знали; что касается зверского убийства, то его
совершили гномы: близость эльфа, да еще столь отвратительного, оказалась для
них чересчур сильным испытанием.

Глава седьмая
ХЕССИЦИОН

В жизни Фейнне не было такого времени, когда она не зависела бы от
других: слепая девочка всегда оставалась послушной - родителям, врачам,
надзирающей прислуге. Провожатые, а не она сама, избирали пути для прогулки;
служанки и мать, а не она сама, решали, какое платье лучше надеть и как
убрать волосы.
Да, разумеется, это была несвобода - но не более чем несвобода
скованного этикетом придворного или обремененного богатством купца. Слепота
воспринималась Фейнне не столько как несчастье, сколько как определенное
правило игры.
Оказавшись в плену у похитителей, она вступила в совершенно новые
отношения с несвободой и начала изучать это состояние всерьез. Правила игры
изменились и ужесточились: мирок, где обитала Фейнне, начал сжиматься и
грозил исчезнуть вовсе. Не стало прогулок, бесед с добрыми друзьями,
прекратились чтения вслух; из жизни Фейнне исчезли ароматы цветов, листьев,
травы; ее лишили возможности пользоваться красками. Она сидела среди четырех
стен, и ее одиночество лишь изредка нарушалось приходами тюремщиков.
Начиная с того дня, как Элизахар устроил нападение на охранников