"Владимир Ленский. Пророчество Двух Лун ("Эльфийская кровь" #3) " - читать интересную книгу автора

немало разных вещей, и полезных, и страшных, и сейчас отчаянно старался
сообразить, о чем из этого многообразия пойдет речь.
Адобекк устроился удобнее, закинул ногу на ногу, немного утратил
фундаментальность, зато приобрел некоторую сердечность. Это должно было
расположить пленника к откровенности.
- Кстати, я в любом случае выясню, почему ты собирался убить его
высочество, - произнес Адобекк.
- Да, - с легкой горечью промолвил Радихена. - Это ведь для вас самое
главное.
Его большой, неопределенно обрисованный рот скособочился. Адобекк
насторожился.
- А разве покушение на жизнь наследника - не главное? - удивился он
строго.
Радихена развязно ухмыльнулся.
- Нет, - ответил он, как будто забавляясь. - Совершенно не главное.
- Интересно.
Адобекк снова уселся прямо, положил руки на колени ладонями вниз: так
выглядело одно из королевских надгробий. Внушительная поза.
- Что же, по-твоему, главное, Радихена?
- Я убил Эйле, вот что я сделал. Понятно вам? - сказал Радихена. И
вдруг мелко захихикал.
Его тело, растянутое между колоннами, тряслось и вздрагивало. Адобекк
позволил себе поднять бровь.
- Только недоучки опускаются до истерик, - заметил Адобекк, дав
пленнику несколько минут для этого странного смеха. И вздохнул с видом
полной безнадежности: - Я так о тебе и думал: ты - недоучка. А жаль.
- А мне-то как жаль! - выкрикнул Радихена. - Мне как жаль! Знаете,
господин, почему я согласился? Знаете, почему я решился убить принца? - Он
перестал дрожать, застыл, и отвратительная слюнявая гримаса замерла на его
лице.
- Разумеется, я этого не знаю, - холодным тоном отозвался Адобекк.
- Ради нее, - сказал Радихена. - Ради Эйле. Представляете? Я согласился
на все только ради Эйле!
- Любовь поселян на лоне природы очаровательна только в пасторалях, -
сказал Адобекк. - В натуральном, так сказать, исполнении она довольно скучна
и наполнена банальностями...
Но глаза царедворца сделались чрезвычайно внимательными, а на лице
проступило сочувственное выражение: он уловил в словах арестованного нечто
важное. Нечто такое, чем можно будет воспользоваться в дальнейшем.
- Она, - повторил Радихена и посмотрел в потолок. - Она, она... Я даже
забыл ее имя, представляете? Вы можете представить себе, мой господин, чтобы
человек забыл имя возлюбленной?
- Мне доводилось, - сдержанно ответил Адобекк. - Однако для тебя это
еще не повод считать себя ровней мне или кому бы то ни было.
- О, я никому не ровня! - горячо согласился Радихена. - Ведь каждый
человек что-нибудь из себя да представляет, а я - никто. Меня не существует.
Потому я и забыл ее. Я никто, а никто не знает никого. Понимаете?
- Выражайся проще, - поморщился Адобекк. - Поменьше патетики.
Радихена упивался этим разговором. Несмотря на только что высказанное
замечание касательно "недоучки", Адобекк то и дело принимался общаться с