"Владимир Ленский. Пророчество Двух Лун ("Эльфийская кровь" #3) " - читать интересную книгу автора

звонко щелкнула пальцами. - И готово дело! Медный лес место, где эльфийские
короли зализывают раны, где они встречаются с возлюбленными, где они бывают
счастливы и несчастны... И Приграничье там ближе всего подступает к самому
королевству.
Она забралась в седло с ногами, устроившись, как кочевник, на корточки.
Лошадь лениво шла по дороге, кося глазами на причудливую всадницу.
- Я стянула в трактире две колбасины, - сообщила Уида, шаря у себя под
платьем. - Широкие рукава - прелестное изобретение человечества. Бедный
покойный Кустер, несомненно, знал в этом толк.

* * *

Талиессин смотрел, как трое крестьян снимают повешенного господина
Алхвине. В воздухе болтались руки убитого, и Талиессин вдруг узнал их. Лицо
Алхвине изменилось, когда из него ушла жизнь, а вот руки остались прежними.
Даже пятно от чернил на сгибе пальца и зигзагообразный шрамик на тыльной
стороне левой ладони. Талиессин вспомнил этот шрамик, он еще в детстве этому
удивился: состоятельный человек, много пишет и читает - и вдруг ранка.
Человек, который понравился матери Талиессина, был отмечен ее личной
наградой. Теперь он лежал на земле, изуродованный, изломанный. Совершенно
неповинный в том, что глупая баба родила шестипалого младенца. Талиессин
знал, что в деревнях нередко заключают браки между родственниками: боятся
потерять имущество. Не землю, понятное дело, а какую-нибудь корову поделить
не могут или денег на постройку нового дома жалеют.
Он привык презирать крестьян за это. Он, обреченный жениться на
нелюбимой женщине ради эльфийской крови. Ему потребовалось убить человека,
чтобы стать одним из них, из тех, кто внизу, выросших в грязи, суеверии и
невежестве. Сейчас Талиессин, кажется, ничем не отличался от Радихены.
Бунт стремительно превращался из младенца в мальчика, из мальчика - в
юношу, из юноши - в зрелого мужа: бунту исполнилось уже полтора дня, срок
немалый. Скоро о случившемся станет известно, и из столицы прибудут солдаты.
Нужно торопиться.
Господина Алхвине похоронили там, где некогда находилась одна из
стеклянных сфер; место могилы разровняли и затерли ногами, чтобы никто
никогда не нашел его. Талиессин смотрел издалека, как пять или шесть
крестьян сосредоточенно топчутся над прахом их убитого господина. Принц
пытался понять, что он чувствует, но нашел одну только пустоту: он не
оправдывал этих людей, но больше и не осуждал их. Он просто был одним из
них, вот и все.
Та девчонка, Хейта, снова оказалась рядом. Глаза ее беспокойно
шевелились в орбитах, она перебирала босыми ногами, не в силах устоять на
одном месте.
- Что? - спросил Талиессин, чуть наклонившись к ней с седла.
Она вцепилась чумазыми пальцами в гриву коня. Зашептала:
- А ты будешь сегодня со мной спать?
- Нет, - ответил Талиессин.
- Ну, - сказала Хейта и почесала за ухом. - Понятно. - И засмеялась. Ее
горло подрагивало, как у птицы. - А когда мы его вешали, он плакал.
- Тебе его не жаль?
- Нет. Младенчик-то, видал? Нет, не жалко. У него своих детей нет, ему