"Владимир Ленский. Пророчество Двух Лун ("Эльфийская кровь" #3) " - читать интересную книгу автора

Адобекк, кажется, одобрял подобный образ действий: чем больше Фоллон знает,
тем точнее будет выполнять хозяйские распоряжения, а рассказывать Фоллону
обо всех нюансах происходящего у Адобекка не было ни желания, ни времени.
- Убийца - ваш бывший крепостной человек, дядя, сказал Ренье, когда
Адобекк сделал несколько глотков из хрустального стакана. - Его имя
Радихена.
Адобекк поперхнулся. Он выронил стакан, тотчас разбившийся с
праздничным звоном, и принялся отчаянно кашлять. Изо рта у него пошла пена.
Ренье испуганно подскочил к нему, но Адобекк сильным толчком отбросил
племянника обратно в кресло. Затем как ни в чем не бывало отер лицо своим
кружевным жабо, сорвал его с рубашки и небрежным жестом бросил на пол вслед
за разбитым стаканом в лужу пролитого вина.
- Мой бывший крепостной? - переспросил Адобекк. - Почему бывший?
- Вы его продали, дядя.
- А, - сказал Адобекк, - в таком случае какое отношение он имеет ко
мне?
- Никакого...
- Тогда меня это не касается. Кому он принадлежит формально?
- Кажется, герцогу Вейенто, - неуверенно произнес Ренье.
- В герцогстве нет крепостных. У Вейенто все свободные, - с
неудовольствием проговорил дядя.
- Стало быть, этот человек сам за себя отвечает, - сказал Ренье.
Адобекк согнал племянника с кресла и уселся сам. Отобрал у Ренье
стакан, допил вино. Покачал ногой.
- Стало быть, так, - промолвил наконец Адобекк. - Свободный человек для
собственного удовольствия зарезал свою бывшую любовницу, которая в последнее
время была любовницей принца. Отвечать за это будет он лично, в одиночку,
поскольку хозяина у него нет. - И вдруг выкрикнул пронзительно, с тоскливой
злобой: - Прелестно!

* * *

Избавившись от Ренье, Талиессин сразу вроде бы успокоился. Пошел
медленнее. У него пропало ощущение, будто он бежит от чего-то сломя голову.
От чего-то жуткого, что грозит, настигнув, разорвать его в клочья.
Мир находился на прежнем месте, ничто не исчезло: мостовая из пестрых
булыжников рябила под ногами; Талиессина окружали доброжелательные дома
богатых кварталов с башенками, многоцветные, украшенные по фасадам забавными
или патетическими скульптурами, с куполами, похожими на пузыри или шапочки,
с ажурными флюгерами...
Талиессин, щурясь, смотрел на них. У него ломило глаза, и вдруг он
понял, что стал болезненно остро воспринимать красоту. Краски были чересчур
яркими, формы - слишком рельефными. Материальность мира как будто
придвинулась вплотную, заняла место абсолюта.
Талиессин неожиданно подумал о том, что так видят мир истинные Эльсион
Лакар, эльфы - носители старшей крови. Об Эльсион Лакар говорят, будто они
существуют в снах, в мечтах, в призрачном, перетекающем любые границы мире;
но теперь Талиессин был уверен в обратном.
Бессмертные Эльсион Лакар помещены в самый эпицентр материального мира,
мира вещей, всего, что можно потрогать руками. Создавать себе иллюзии,