"Донна Леон. Неизвестный венецианец " - читать интересную книгу автора

- Да, и уже отослали в Рим и в Интерпол в Женеву. Ответа пока нет. Сами
знаете, какая это волокита. - Еще бы ему было не знать. Ответа из Рима иной
раз приходилось ждать неделями, Женева была несколько оперативней.
- Что сделали с лицом, а? - Брунетти щелкнул пальцами по папке.
Галло сдержанно кивнул. В прошлом ему не доводилось иметь дела с
венецианской полицией, разве что разговаривать по телефону с вице-квесторе
Паттой. Пока он не понял, что за фрукт этот Брунетти, и был осторожен.
- Будто нарочно, чтобы его потом не опознали.
Галло стрельнул глазами из-под густых бровей и снова кивнул.
- Нет ли у вас знакомых в Риме, которые могли бы помочь нам ускорить
дело? - спросил Брунетти.
- Есть один. Я звонил ему, но мне ответили, что он в отпуске. А у вас?
Брунетти покачал головой:
- Моего недавно перевели в Брюссель. Теперь он работает в Интерполе.
- Значит, будем дожидаться, - недовольным тоном подытожил Галло.
- Где он?
- Покойник? В морге Умберто Примо. А что?
- Хотелось бы взглянуть.
Если Галло и удивился такому желанию, то виду не подал.
- Ваш водитель знает дорогу.
- Это ведь недалеко отсюда, не правда, ли?
- Пару минут езды. Сейчас, может быть, дольше, потому что с утра всегда
пробки на дорогах.
Ну совсем они здесь пешком ходить разучились, подумал Брунетти, но тут
же вспомнил о тропической жаре, которая, как влажное покрывало, окутала всю
область Венето. Наверное, и в самом деле было более разумно ездить туда-сюда
в машине с кондиционером, от одного кондиционированного здания в другое, но
он так не привык и вряд ли когда-нибудь сможет привыкнуть. Впрочем, оставив
свое неудовольствие при себе, он спустился вниз и поехал в Умберто Примо,
крупнейшую больницу Местре. Иметь личную машину с личным водителем, в конце
концов, не так уж и плохо.
В коридоре за низеньким столиком сидел санитар и читал "Газеттино".
Брунетти сунул ему под нос свое удостоверение и попросил показать труп
мужчины, найденного накануне.
Санитар, коренастый пузатый малый с ногами баранкой, сложил свою
газету, поднялся и сказал:
- Ах, этот-то... Я запихнул его подальше, синьор, потому что его никто
не навещает. Был вчера один - художник, и все. Смотрел, какие у него волосы
и глаза. На снимках много бликов из-за вспышки, ничего не разберешь. Он
только глянул, веко ему закатил, чтобы увидать глаз, и ушел. Испугался,
наверное. Но Господи Иисусе, посмотрел бы он на него на неумытого - вся эта
тушь-помада с кровищей по всей морде, как у клоуна, ей богу. То, что от нее
осталось, конечно. Мы еле отскребли. До чего же въедливая, зараза, особенно
тушь. Женщины, наверное, прорву времени изводят на умывание.
Они вошли в большое холодное помещение. Санитар шел впереди, и пока
говорил-, то и дело оглядывался на посетителя. Наконец, у одного из
металлических шкафов в стене он остановился. Повернув ручку внизу, он открыл
створки и выдвинул плоский ящик, в котором лежал труп.
- Так будет видно, синьор? Или может быть, достать его оттуда? Я это
мигом.