"Донна Леон. Неизвестный венецианец " - читать интересную книгу автора

каморке воняло кислятиной, и от влажности, вероятно, еще крепче, чем обычно.
На полу у ног консьержа крутился маленький вентилятор, совершенно
бесполезный. Брунетти поздоровался и спросил, где живет Джованни
Фельтринелли.
Заслышав это имя, старик вскочил со стула и закричал:
- Опять? Я же сказал ему, чтоб духу вашего тут не было! Пусть ублажает
вас в ваших машинах или где-нибудь в чистом поле, как другие скоты, но я не
позволю ему превращать в бордель этот дом. Убирайтесь, а не то я вызову
полицию!
Его рука потянулась к телефону, висевшему на стене у него за спиной, а
глаза так и жгли Брунетти ненавистью и презрением.
- Я из полиции, - вежливо произнес Брунетти, достал бумажник и протянул
консьержу свое удостоверение, которое тот весьма грубо вырвал у него из рук,
будучи, конечно, уверен, что это фальшивка, затем поправил очки и стал
читать.
- Хм... похоже, настоящее, - в конце концов признал старик, возвращая
удостоверение Брунетти. Он вытащил из кармана грязный носовой платок, снял
очки и принялся протирать стекла, так обстоятельно, будто всю жизнь только
этим и занимался. Закончив, он водрузил очки обратно на нос, аккуратно
заправил дужки за уши, убрал платок в карман и спросил уже повежливее: - И
что же он натворил?
- Ничего. У нас к нему пара вопросов.
- Насчет его дружков? - Старик снова изготовился к атаке, но Брунетти
оставил его выпад без ответа.
- Мне нужен синьор Фельтринелли. Возможно, он сообщит нам важную
информацию.
- Синьор Фельтринелли? Синьор?! - переспросил старик, произнося слово
"синьор" как непристойность. - Вы хотите сказать "красавчик Нино"? Нино -
гомик?
Из груди комиссара вырвался усталый вздох. До чего же люди
неоригинальны в своих антипатиях. Примитивны, можно сказать. Почему этот
божий одуванчик не проникнется ненавистью к членам партии Христианских
демократов, например? Или социалистов? Или хоть к тем, кто ненавидит
гомосексуалистов?
- Не могли бы вы подсказать мне номер квартиры, где проживает синьор
Фельтринелли?
Старик снова сел на стул и занялся почтой.
- Пятый этаж, фамилия на двери.
Брунетти молча повернулся и вышел. У дверей ему послышалось, что
консьерж все еще бормочет "синьор", что, впрочем, вполне могло оказаться и
просто злобным пыхтеньем.
Брунетти пересек мраморное парадное и нажал кнопку вызова лифта. После
минут примерно пяти бесплодных ожиданий он заподозрил, что с лифтом что-то
не так. Возвращаться и выяснять у консьержа, работает ли лифт, ему не
улыбалось. Оставалось только подняться на пятый этаж пешком. Слева от лифта
была дверь на лестницу, куда он и направился. По пути он ослабил узел
галстука и несколько раз приподнимал промокшую на бедрах ткань своих брюк,
потому что они липли к коже и мешали идти. На пятом этаже он вытащил платок
и промокнул лицо.
Нужную ему квартиру он действительно отыскал по фамилии. "Джованни