"Донна Леон. Неизвестный венецианец " - читать интересную книгу автора

- А если это трансвестит? Да и был ли он проституткой?
- Это вы меня спрашиваете, Брунетти? - рявкнул Патта, вне себя от
злости, что снова напомнило Брунетти о семейных неприятностях начальника, и
он поспешил сменить тему:
- Когда он вам звонил, синьор?
- Несколько часов тому назад. А что?
- Интересно, тело уже убрали?
- Скорее всего, не оставлять же его на жаре.
- Да, конечно, - согласился Брунетти, - а куда его отвезли?
- Понятия не имею. Наверное, в какую-нибудь больницу. Может, в Умберто
Примо. Там есть морг и производят вскрытия. А что?
- Хотелось бы взглянуть, и на место, где это случилось, тоже.
Патта был не из тех, кого увлекают подробности.
- Раз это дело Местре, возьмите у них машину и водителя. Наших не
берите.
- Что-нибудь еще, синьор вице-квесторе?
- Нет. Я уверен, что там ничего сложного. За неделю вы успеете сдать
его в архив и поедете в свой отпуск, как собирались.
Как это было похоже на Патту: он и не подумал поинтересоваться планами
Брунетти или тем, во что ему обойдется изменение этих планов вроде отмены
брони в гостиницах. Все это были незначительные детали, мелочи.
Выйдя из кабинета, Брунетти увидал, что, пока он беседовал с Паттой, в
приемной у шефа успели поменять мебель. В маленькой комнате, примыкающей к
кабинету, стоял теперь письменный стол, а под окном - круглый журнальный
столик.
Брунетти спустился на первый этаж, где размещались низшие чины - те,
что носили форму. Дежурный, сержант Вьянелло, разбирал за столом какие-то
бумаги. Не успел Брунетти ничего спросить, он поднял голову, улыбнулся и
сказал:
- Да, комиссар, это правда. Тито Бурраска.
Услышав его слова, Брунетти испытал второе потрясение, не меньшее, чем
за несколько часов до того, когда до него дошли слухи о случившемся. В
Италии Тито Бурраска был человек-легенда, если можно так выразиться. Он
начал снимать кино в шестидесятых, фильмы ужасов, полные крови и
вывороченных внутренностей, таких откровенно бутафорских, что фильмы
вызывали смех и иначе как пародия на жанр не воспринимались. Но Бурраска был
хоть и бездарь, но не дурак. Он быстро оценил вкусы публики и стал выпускать
еще более откровенные подделки. Вампиры в его картинах могли щеголять в
наручных часах, будто бы забывали снять их перед съемкой, о бегстве графа
Дракулы сообщали по телефону, актерские приемы были ходульные, как у
марионеток. Вскоре он прославился и превратился в культовую фигуру. Народ
валом валил на его фильмы, с азартом выискивая его "промахи" и веселясь от
души.
В семидесятых он обратился к жанру порнографии, где тоже весьма
преуспел. Проблему сюжета Бурраска решил очень просто: смахнув пыль с
прежних ужастиков, он пустил их в оборот. И актеры были прежние, но только
теперь вместо вурдалаков и оборотней им велели изображать насильников и
сексуальных маньяков. И снова кинотеатры ломились от зрителей, но теперь
зрителей иного сорта, которые приходили не за тем, чтобы тыкать пальцем в
несуразицу, происходящую на экране, и смеяться.