"Леонид Максимович Леонов. Взятие Великошумска " - читать интересную книгу автора

лицо нации, вымеряя ее пригодность для своих высоких целей... Но офицер
буркнул что-то невпопад с непривычки к отвлеченным суждениям, да кстати над
самым ухом затрещал мотор; розовый снег, мешаясь с пламенем, завихрился у
выхлопной трубы... К тому времени вьюга окончательно сравняла командира
корпуса со всеми, кто не спал в эту простудную ночь.
Лишь в одном месте, привлеченный необычной тишиной, он замедлил шаг и
вытянутой рукой преградил путь собеседнику; офицеры сопровождения
остановились сами из-за узости прохода. Здесь кончался эшелон. Вереница
машин, терявшаяся в летящей тьме, с выключенными моторами ждала очереди на
разгрузку. И хотя тут, в слепящем луче танковой фары, снег висел плотный,
как занавеска, сразу делалась ясна причина задержки. Бывалая, вся в рубцах
неоднократных сварок, тридцатьчетверка упиралась левым ленивцем в
междупутье, круто обвалившись со сходней. Задние траки громоздились на
помосте, и водитель еще надеялся сползти на малых оборотах, но деревянная
клетка трещала и щепилась, шпалы поднимались дыбом с другого конца, и самый
танк зловеще кренился на сторону.
Генерал подошел как раз в минуту, когда лейтенантик в армейском кожухе
и с вихром из-под ушанки метнулся к переднему люку. [189]
- Стой, стой, говорю!.. - кричал лейтенант, в отчаянье поглядывая на
шеренгу платформ, груз которых нависал над ним, как улитка. - Вылезай
теперь, полюбуйся, что ты наделал... Вий полтавский!
Мотор заглох, и тем слышней стала сиплая, усталая брань соседних
экипажей. Постепенно замолкла и она, едва поняли, что этим не спихнуть
железной глыбы, застрявшей у них на пути. Паренек в матерчатом шлеме понуро
стоял посреди, и все, сколько их там было, обступив кругом, смотрели на него
с холодком осудительной жалости, как смотрят на погорельца, а насмотрясь,
приступили к обсуждению. Они делали это обстоятельно и с удовольствием,
видимо отдыхая от перенапряженья, и одни собирались вбивать какие-то
железные ползуны под траки, чтобы машина скольжением спустилась со сходней,
и уже тащили швеллер от бывшего пакгауза, а другие, напротив, подавали совет
приподнять вагой левый борт, а затем пустить его на волю божию. "И таким
манерцем мы выйдем из положения!"
- Узнаю наших, - шепнул ближайшему спутнику генерал. - Любим, когда
что-нибудь отрывает нас от работы. - Привыкнув из любой беды извлекать опыт,
предохраняющий от повторных несчастий, он со спокойным любопытством
вслушивался в ночные голоса.
Так и длилась бы эта мирная беседа, если бы лейтенанту не пришло в
голову спустить застрявший танк на тяге. Умно расчалив свою тридцатьчетверку
под прямым углом, а сбоку придерживая ее тросом за гусеницу, чтоб не
повалилась набок, он махнул рукой, буксирные танки рванули, и корма
аварийной машины плавно скользнула вниз, лишь раскрошив концы бревен.
Десятки моторов приветственно взревели кругом, движение возобновилось. И
пока проходили они мимо тридцатьчетверки, утерявшей свою очередь, лейтенант
отчитывал виноватого паренька. Надсаженный голос звучал не обидно, с
какой-то проникновенной человеческой горчинкой, но, значит, острей ножа и
выговора был пареньку этот упрек старшего товарища. Не оправдываясь, не
защищаясь, он только морщился, как от боли, и глядел в снег.
- Куда ж ты смотрел, чертова баба! На реке случилось бы, ведь ты бы нас
утопил. Я уж не говорю [190] о машине. Ведь это гнев твой, силища, а ты
этакую красавицу в грязищу завалил. А знаешь, сколько надо - такую махину