"Роман Леонидов. Шесть бумажных крестов " - читать интересную книгу автора

народов, будто не было ни концлагерей, об узниках которых впоследствии поэты
сложили поэмы, ни погромов, ни освященного доктриной вандализма. Война в том
виде, в который хотел ее перекроить доктор Ф., выглядела бы веселым
опереточным фарсом, точнее актом оперетты, в которой актеры все время
переодеваются, меняя вместе с костюмами эпохи, нравы и каламбуры.
Ну как, Хейдель, нить еще не выпала из ваших рук?
Тогда двинемся дальше. Зайдем в самый глухой тупик и попытаемся
выпутаться из него, если это вообще возможно.
"Ну хорошо, хорошо, - сказали бы вы, - милый мой Штанге. Я могу
допустить такой мысленный эксперимент в стиле Уэллса, произведения которого
увлекали меня в юности. Он кажется отправил какого-то соотечественника в
машине, естественно, английского образца. Эта машина могла разъезжать по
временам, как по хорошему шоссе. Но ведь это только нравоучительная сказка,
мой дорогой. Возможно, писатели не одного поколения будут гипнотизировать
читателя английской машинкой, но неужели она могла заинтриговать вас,
историка, который, как мне кажется, не был склонен ни к спиритизму, ни к
оккультным наукам и тому подобной чепухе?"
Я виновато опускаю перед вами голову, метр. Но мне ровным счетом не в
чем себя упрекнуть. Ведь в детстве, как и вы, я очень, очень любил...
сказки.
А вот доктор Ф., вероятно, не понимал смысл метафор. Он считал себя
ученым. По его гипотезе, материальные предметы могут перемещаться во времени
только в будущее, подобно тому, как вот я сейчас приближаюсь, лежа на
больничной койке, со скоростью 24 часа в сутки, к своему освобождению. В
прошлое способны перемещаться только тончайшие психические эманации
человеческого мозга, некое подобие астрального тела - любимой побрякушки
средневековых мистиков. Проникая сквозь завесу времени, эти незримые волны
способны активно влиять на течение давно минувших событий истории, менять их
последовательность, значение и смысл. Доктор Ф. считал этот бред вполне
научной гипотезой. Посредством гипноза и введения в человеческий организм
специальных нервных стимуляторов он надеялся выработать у испытуемых
способность произвольно генерировать подобные излучения. "Если это
удастся, - говорил доктор Ф., - то изменение прошлого станет доступным
специально тренированному мозгу. Достаточно нагрузить память подробной
визуальной картиной желаемого факта, как из факта воображаемого он станет
фактом реальности любого отдаленного прошлого".
Не дергайте нить, Хейдель. Она может оборваться. Я ничего не прибавил
от себя. Я поступил лишь как посредственный компилятор, соединивший воедино
чужие мысли.
Я поступал так всегда. Ученик, достойный своего учителя...

***

И вот мы в логове докторе Ф.
Лязгнув, металлическая дверь с недремлющим оком обнажила нутро пещеры.
Коридоры были погружены в бездонную тишину. Матовые белые плафоны бросали
свет на обитые клеенкой двери. Мы тоже были в белом. Халат висел на мне как
мешок. Халат был стерильный. История и асептика. Наверное, доктор Ф. боялся
заразить историю микробами современности. Он синтезировал ложь по всем
правилам фармакологии.