"Роман Леонидов. Шесть бумажных крестов " - читать интересную книгу автора

Дверь открылась, и я увидел моего спасителя в белоснежном халате и в не
менее белоснежной шапочке. Мезе благодушно сложил на груди короткие и
сильные руки мясника, но ничего не сказал, а пропустил нас в отделение
селекции. Это была большая комната без назойливых лепных украшений и без
окон. Рассеянный, не отбрасывающий тени свет четко обрисовал шарообразную
камеру, окруженную густой сетью проводов, приборов на стеклянных тележках. В
углу за небольшим столиком сидела фрау Дибель, блондинка с отекшим лицом.
Перед ней стояла пишущая машинка. Фрау Дибель зевала и, увидев меня, сделала
вид, что углубилась в изучение толстого журнала.
Я внимательно рассмотрел шарообразную камеру. Доктор Ф., конечно, не
мог обойтись без циркового реквизита: "ЕДИНСТВЕННОЕ! НЕПОВТОРИМОЕ!
СЕНСАЦИОННОЕ!" Камера была склепана из толстых стальных листов и покрашена в
спокойный голубоватый тон. Сбоку к ней была приставлена металлическая
лесенка. На уровне верхней ступеньки - круглый металлический люк. Мезе
забалансировал на ступеньках. Цирковое представление начиналось.
- Это одна из трех изолирующих камер нашей лаборатории, - сказал Мезе,
открывая люк, - диаметр два с половиной метра, шесть изолирующих слоев,
восемь динамиков звуковых раздражителей, двести ламп для световых.
Внутри камера была обита черным материалом. В ней стоял какой-то
неприятный удушливый запах. Внизу чашеобразный поддон, вероятно промытый
дезинфицирующей жидкостью.
- С испытуемыми иногда случаются различные конфузы, - пояснил Мезе,
бросив вопросительный взгляд на доктора Ф.
- Испытание довольно жесткое, - согласился "швейцарский Парацельс".
Мезе показывал мне брезентовый комбинезон с металлическими пистонами и
резиновые тяжи, прикрепленные к стенам камеры.
- Испытуемый подвешивается на этих резинках в центре камеры. Он висит в
воздухе, как муха, запутавшаяся в паутине. Никаких внешних раздражителей.
Темно и тихо. Затем лавина звуков и мерцающего света. Так удобно
регистрировать малейшее отклонение в дыхании, давлении крови и
кожногальванической проводимости. Все неожиданности предусмотрены заранее.
Не то что в лавке Вольке, - Мезе подмигнул, - не хотите ли, Штанге, острых
ощущений? Нет, нет, я не настаиваю. Я лучше сам покажу, как это делается.
Ведь мне приходится проводить инструктаж. Я всех веселю. Это почти как
аттракцион, куда их в детстве водили папы, мамы и бабушки. Смотрите
внимательно.
Мезе извлек из шкафа большой комбинезон, с трудом натянул его на себя и
щелкнул "молниями". "А теперь фрау Дибель поможет мне застегнуть тяжи". Фрау
Дибель копошилась и хлопотала вокруг Мезе с деловитостью пчелы. Мезе тянул
резинки и пристегивал их к комбинезону. Постепенно резинки облепили его со
всех сторон, натянулись и вот "честный физиолог" повис в воздухе, тяжелый, с
большим животом и тонкими ногами, совсем как паук, затаившийся в ловчей
сети. Он явно играл перед своим шефом. Качался, мелко дрожал, насвистывал
уже знакомый мне мотивчик.
- А вы еще молодец, Мезе, - довольно хохотнул доктор Ф. - Фрау Дибель,
включите правый осциллограф.
Белый шлейф ленты двинулся. Перо самописца бешено заплясало. Может
быть, это был первый росчерк, который доктор Ф. хотел сделать на приговоре
истории?
- Вот так мы определяем пригодность объекта к дальнейшей работе, -