"Роман Леонидов. Шесть бумажных крестов " - читать интересную книгу автора

помещение, украшенное такой же изолирующей камерой. Доктор Тенком фамильярно
похлопал меня по плечу. Доктор Ф. с гордостью показывал рабочую обстановку:
- Здесь ставятся основные эксперименты, и очень может быть, Штанге,
именно здесь мы начнем планомерно создавать новую историю прошедшего
десятилетия. Хотите присутствовать при очередной серии экспериментов?
Впрочем, я вижу, вы совсем плохи, Штанге... Идемте, идемте наверх, на свежий
воздух. Нам осталось выяснить всего-навсего небольшую деталь.
Наверху мне стало немного лучше. День выдался солнечный. Пахло травой.
Мысленно я дал себе обещание никогда ни под каким предлогом не опускаться
вниз.
Впрочем, это было уже ненужным обязательством.
Мы шли мимо клумб с цветами. Тяжело качались тюльпаны, как бы прощаясь
со мной. Фрау Тепфер стояла в окне второго этажа и тоскливо смотрела на
доктора Ф.
Он строил грандиозные планы:
- Вас ждет блестящая карьера, Штанге. Вам предстоит собрать вокруг себя
самых выдающихся историков Германии. Опыты будут продолжаться еще около
года. Я надеюсь... За этот год созданной вами группе предстоит разработать
детальный сценарий нового прошлого. Работа трудная, интересная. Настоящее
творчество. Подумайте, как заманчиво, как захватывающе творить историю точно
самое грандиознейшее из произведений искусств. Что в сравнении с этим
замыслы политиков и полководцев?! День за днем, час за часом, минута за
минутой препарировать историю. Одним росчерком пера уничтожать бастионы,
рассеивать в пыль миллионные армии, предрешать ход сражений, играть судьбами
народов...
Доктор Ф. вещал как оракул. Золотые треножники и смрадный Дым
жертвенника. Заклание истории. Роковое сцепление слов. Предсказание бедняге
Штанге, которому, как видно, еще предстояло совершить немало подвигов во
славу третьей империи.
И вдруг я увидел фонтан, где произошла моя встреча с незнакомцем. Эльфы
полоскали ноги в дождевой воде. В углублениях мраморных голов, как в чашах,
собралась ночная влага. По тонким каналам вода сочилась в пустые глазницы
каменных глаз. Прозрачные слезы стекали по их растрескавшимся щекам и падали
с тихим звоном вниз. Как странно, ведь лица-маски смеялись...
И тогда, Хейдель, тогда я сказал доктору Ф. все-все, что думал о нем. Я
не стеснялся в выражениях. Я сказал ему, что он садист и убийца. Я обвинил
его в историческом и научном авантюризме. Я сказал ему, что носить
ампутированные конечности более почетное и более "приятное" занятие, чем
издевательское препарирование истории. Он слушал меня спокойно. Мне даже
показалось, что мои слова он где-то когда-то уже слышал, но от другого
человека. Со спокойным укором смотрели его глаза. Жесты его были плавны,
ответ задумчив:
- Мне жаль, Штанге. Мне очень жаль... Но у вас и в правду сегодня
какой-то болезненный вид.
Он ушел, а я еще долго стоял у фонтана, слушая звон падающих капель.
Все было решено.

***

Вечером пошел дождь. Я вернулся к себе в комнату, включил весь свет и