"Николай Леонов. Крестный путь России 1991 - 2000 " - читать интересную книгу автора

смешивать одну с другой. Министр иностранных дел А. Бессмертных также
отклонил предложение войти в состав ГКЧП, объяснив свою позицию тем, что ему
легче будет разъяснять мировому общественному мнению те или иные шаги нового
комитета, не будучи формально его членом. Б. Пуго, министр внутренних дел
находился в очередном отпуске и прилетел в Москву только 18 августа, как
говорится, "с корабля на бал", он, не колеблясь, дал согласие на включение
его в состав ГКЧП. По своим политическим взглядам и личному характеру,
жесткому и прямому - Пуго не мог остаться в стороне от надвигавшихся
событий.
Участие двух других членов ГКЧП - В. Стародубцева и А. Тизякова -
носило в какой-то мере декоративный характер. Первый символически
представлял сельскохозяйственный сектор страны, будучи председателем
Крестьянского союза, а второй, соответственно, - промышленный, поскольку был
президентом Ассоциации государственных предприятий и объединений. Они вдвоем
были своего рода серпом и молотом, символизирующими единство страны на
позициях ГКЧП. Оба ничего не знали о подготовке "путча" и находились вне
Москвы, куда были вызваны за день до событий.
Для меня, к тому времени занимавшего достаточно высокий пост начальника
Аналитического управления Комитета государственной безопасности и члена
коллегии КГБ, все происходившее было неведомо. Я, как и большинство
руководителей управлений, находился в отпуске и понятия не имел о подготовке
ГКЧП. Я был вызван на работу за день до объявления чрезвычайного положения,
и мне было предложено набросать проект Обращения к советскому народу. Я был
и остаюсь убежденным сторонником той точки зрения, что только сильная
государственная власть в нашей стране способна была сохранить единство
державы, предотвратить экономическую разруху и обеспечить безопасность нашим
гражданам. Самая элементарная политологическая: подготовка позволяла без
труда прогнозировать, что произойдет с государством в случае захвата власти
разношерстной оппозицией во главе с Б. Ельциным, движимым только
политическим честолюбием. Мне казалось, что все руководство страны решилось
перевести стрелки на китайский путь развития вместо того, чтобы, уподобляясь
буридановой ослице, топтаться на месте, не зная, что делать.
Несмотря на море литературы, разлившееся после августа 1991 года и
призванное доказать наличие заговора, изображавшего ГКЧП как некое "чудище
зло, озорно, стозевно и лайяй", намеренное восстановить тоталитарное
государство и диктатуру партии, убедить в этом здравомыслящего человека
весьма трудно. Вся так называемая заговорщическая работа была проделана за 4
часа - с 20 до 24 часов 18 августа 1991 г. Тексты основных документов были
заготовлены заранее в структуре КГБ, да и то, насколько нам известно, в
течение двух-трех предыдущих дней. Никакого плана проведения и обеспечения
репрессивных акций не было, равно как не существовало разработанного и
согласованного плана использования вооруженных сил для обеспечения
чрезвычайного положения. Не было подготовлено ни печатных, ни
аудиовизуальных материалов, крайне необходимых для политического
подкрепления столь ответственной акции. Даже такая элементарнейшая мера, как
отключение связи, для всех возможных политических оппонентов не была
предусмотрена. Оставались открытыми все аэропорты, границы.
Заместитель министра обороны В. Ачалов, находившийся, все эти роковые 4
часа в кабинете В. Павлова, где заваривался "заговор-путч", давал такие
показания на следствии: "Целый вечер 18 августа в кабинете... шел какой-то