"Элмор Леонард. Ромовый пунш" - читать интересную книгу автора

что я реально уже отсидел.
Как же так? Так спокойно и разумно рассуждать, и в то же время быть
уличенным в преступлении и отправиться на отсидку.
Он рассказывал, что работал в автомастерских в тюрьме штата Флорида,
говорил также, что в тюремной столовой кормили неплохо, и что там он
сдружился со своим соседом по камере, который был несколько старше его,
раньше жил в Майами, а в тюрьму угодил за то, что прикончил собственную
жену. По рассказам сокамерника выходило, что с некоторых пор она только и
делала, что постоянно пилила и изводила его своим нытьем, чем наконец
окончательно вывела того из себя.
"И как же он это сделал?" - поинтересовался Макс. Еще раньше звонила
Рене, и ему пришлось выслушивать её нотации в течение целых двадцати минут,
прежде, чем удалось наконец отделаться от неё и положить трубку.
Луис ответил, что тот задушил жену подушкой. "Он схватил подушку. "Да
заткнешься ты или нет?" Она начала верещать, тогда он прижал подушку ей к
лицу, а через какое-то время снял её. "Так ты заткнешься наконец?" Но нет,
она продолжала вякать до тех пор, пока наконец, он в очередной раз снял
подушку, а она уже заткнулась навсегда."
Макс был уверен, что такое вполне возможно. Стоит человеку в какое-то
мгновение потерять контроль над собой, и дело сделано. Но что его
действительно беспокоило, так это то, на счету Луиса был далеко не один
проступок. Угоны автомобилей в Огайо, разбойное нападение в Техасе,
мошенничество и ограбление банков здесь, во Флориде. Луису было сорок семь
лет, у него было волевое лицо, взгляд умудренного жизнью человека и темные
вьющиеся волосы, в которых уже появилась седина; своему атлетическому
сложению он был во многом обязан тюремным работам, где ему довольно
приходилось переносить тяжести. Те три числившиеся за ним проступка
вычеркнули всего навсего семь лет из его жизни, и что по выражению самого
же Луиса, он не много потерял. Вообще-то если быть более точным, то это
было всего-навсего шесть лет и десять месяцев. Не правда ли, очень
напоминает отношение к жизни оптимистически настроенного человека? К тому
же Луис никогда ни на что не жаловался и не был злопамятен.
Его выдавали глаза.
Макс видел это. Его потухший взгляд, который хоть и как будто казался
безжизненным, но в то же время ничего не оставлял без внимания. Оступившись
трижды, уже невозможно просто выйти из тюрьмы, купить новый костюм и снова
зажить жизнью обыкновенного, нормального человека. Сама жизнь меняет таких
людей. Поэтому однажды Макс велел Уинстону:
- Ты присматривай за ним.
- Я знаю, что он за птица, - ответил на это ему Уинстон. Как-то раз
Уинстон спросил у Луиса, не пробовал ли он когда-либо выяснять отношения с
помощью кулаков. Луис сказал, что бывало иногда; но поступать так
опрометчиво в отношении Уинстона он все же на всякий случай поостерегся бы.
- Он далеко не дурак, - заметил Макс.
- Рискнул бы только, - сказал Уинстон, - и я его так отделал бы, что
на какое-то время он забыл бы дорогу сюда.
- Но он все равно добрался бы до тебя. Ты разве не знаешь, как это
бывает? Разве его глаза не говорят тебе о том же?
Еще раньше Макс уже поставил в известность "Общество взаимопомощи
Глэдиса", что ему не нужен помощник, тем более такой, как Луис; имея за