"Вирус" - читать интересную книгу автора (Сам-Самойлов Ю. Е.)

ГЛАВА 16

— Дневные сны вещими бывают?

— А что приснилось?

— Голая кассирша из магазина напротив.

— Крашенная?

— Она вражина.

— Тогда бывают. Иди, снова шеф вызывает.

— Попал.

Ох и мудрее утро, вечера, ох и умнее…Только холодно отдельным частям тела. Ноги зябнут, спина с нижней частью и уши. Но другим частям не холодно, уютно. Животу уютно, груди тепло, обоим рукам классно, коленкам тепло и ему замечательно. Халстуху. Нос об что-то щекотался и не выдержав, от души чихнул, одновременно просыпаясь и отрывая глаза.

Ясно и понятно отчего приятно… Дорогой начальник, бессовестно прижимается к подчиненному голой спиной. Ноги переплелись, мои хваталки на ее висюльках… Признаемся — прямо в ладонях… Кхе-кхе, не входят в ладони… Больше, мягче и приятнее чем наивно предполагал, глядя со стороны… Лучше раз реально, чем сто визуально… Ой, лучше…

Испуганно замер, не двигаясь. Проснулась или нет, от громкого чиха? Вроде дышит спокойно, не дергается, не дерется, значит спит… Фу… Баю, бай, спи родная, не страдай…Снова закрыл глаза, пытаясь успокоится. Ну и? Успокоился маньяк? Руки-то чувствуют, нос-то нюхает, живот греется и халстух шевелится… Эксперимент идет успешно, денежка помогла?

Вот чего не хватало до сегодняшнего утра! Руки пустые! Незанятые. Не хватало что-то держать, обнимать. Мягкое, нежное, теплое. А какие на груди пупырышки… Едва сдержал необъяснимый порыв, сжать крепко и мощно. Проявить мущинские чувства? Но если в том же порыве за халстух стиснет душевно? От глубоких эмоций никто не застрахован. Нет, нет. Будем относится к девам с нежностью и чуткостью. Блин, мысли путаются, губы трясутся, отчего и почему? В первый раз обнимаю чужое тело? Да свое мало обнимал, ласкал, откуда знать про чужие? Бред, бред. Но замечательный и волнующий. Больше ощущений, хороших и разных.

Руки самопроизвольно зашевелились на Светкиной груди, ноги машинально заелозились, живот глубоко задышал и тело затряслось в горячке. Поехали? Натура берет свое? Что именно берет и за какое место берет? Инстинкт помогай…

Начальница неожиданно застонала, и испуганно отпрянул на край лежанки. Что-то сделал не так, но что именно? Неуклюжий балбес. Все испортил.

— Света, извини, нечаянно.

— Почему? Нормально. — Светлана резко развернулась ко мне. В глазах ни капельки сна, сплошные вопросы и ни одного ответа. — Продолжай дальше.

— Стоит?

— Не знаю, но приятно было. — Света застенчиво улыбнулась и пододвинулась ближе. — Только когда трогаешь грудь, сильно не жми, больно.

— Так…

— И в ухо не дыши.

— А…

— И коленками не пихайся, аккуратно двигай.

— Но…

— Действуй быстрее, а то холодно. — Светка легла на спину. — Я попытаюсь сосредоточится, а ты начинай медленно и не торопясь обнимать и гладить. Не на пожаре — успеем. Ох, тучи синие плывут, давай быстрее проявлять нежность, а то скоро дождь начнется. Зря крышу из веток не сделали.

— Ты можешь немного помолчать?! — В отчаянии вскрикнул я. — Трясусь, как осиновый лист и не могу два дела производить одновременно.

— А я не волнуюсь? — Светка обиженно села. — Деревянная? Поэтому и болтаю, чтобы волнение скрыть. Неужели не понятно, чурбан стоеросовый?

— Извините девушка, но я не психиатр-психолог, душевное волнение угадывать. — Независимо уселся на зад, гордо скрестив руки на халстухе. — Блин, настроение пропало…

— Больше ничего не пропало? — Начальница отвернулась, продолжая раздраженно бурчать. — Вчера бессовестно уснул, не дождался, эксперимент сорвал. Сегодня будишь ни свет не заря, пустыми приставаниями.

— Извини. Очень устал вчера.

— Отдохнул? — Ядовито поинтересовалась Светка, не оборачиваясь. — Я как распоследняя дура, костер поддерживала, что б не погас, караул несла вполглаза. А что делал Вася? Храпел целую ночь — комаров пугал. О мне секунды не подумал, а как захотел, сразу руки распустил.

— А ты лезешь с дурацкими советами… Доморощенная советница. Сбила настрой, отпугнула чувства.

— Я виновата?! — Светка нахмурилась. Буря, скоро грянет буря. И полетела гордая птица искать глупого пингвина, позорно прячущего тело жирное в утесах…

— Ну не я же? — Добавил капельку яда, переполняя чашу терпения.

Получил сразу и сполна. За вчера, сегодня и завтра. Узнал много нового, но чаще слышал повторения. Иногда у руководства язык становится ядовитым как осиное жало. Несколько укусов, реплик и наступает летальный исход — Исход Моисея из плена египетского. Шли, они шли, сорок лет по пустыне, изгоняя из сердца раба, дошли до берега, расступились воды и открылись взору плодородные земли. Выглянул Он из-за туч и сказал. Владейте. Ваша земля. Что посеете, то и пожнете. Только вначале изгоните местных жителей, в меня неверующих и владейте веки вечные.

И куда деваться? Приказ начальника — закон для подчиненного. За веру надобно страдать, воевать и бороться. До сих пор борются — конца борьбе не видать…

При чем они и где мы? Объясняю популярно — просто так. Связи не ищите, автор придуривается. Делать нехрен, бредовые мысли девать некуда, издевается, а герою отдуваться. Ему-то что? Лишь бы текстовка шла, да читательский интерес поддерживался, а дальше трава не расти. И не растет. Одни кактусы и репейники…

О! Нашел связь. Мы со Светкой тоже осуществили Исход. Со стоянки. Переждали противный, мелкий дождь и отправились Исходить. Я исходил угрызениями совести и слюнями от голода, начальница исходила женскими обидами. Все путем. Молчание — золото. Золото — валюта. Валюта — деньги. Деньги — пуговицы. А счастья не было и нет. Алес.

Брести по сырому лесу, удовольствие из малоприятных. Сыро, гадко, мокро. Пожрать нет, любви нет. Впрочем, какая любовь на голодный желудок? Объяснял выше, кто не понял перечитайте, для тупых повторяю трижды — никакой любви на голодный желудок, быть не может. Заметил странную вещь. Голова и разум работают до тех пор, пока тело в достатке и порядке. Организм как зритель, молчит и слушает, когда сыт и весел. Дайте хлеба, лекарств, потом зрелищ и прочих развлечений. Гвоздь в ботинке и на хрен нам ваша Венера с Аполлоном. Духу разрешается парить, лишь когда физиология удовлетворена. Художник должен быть голоден и нищ — только тогда гениален и велик? Ну-ну… Не желаете попробовать? Тогда заткнитесь и не повторяйте бездумно чужих цитат. Человек ради красного словца ляпнул, а вы возводите в абсолют. Впрочем, не мучайтесь, вам не грозит.

Лукавлю. Мысли отвлекают от голода. Иду, молчу, думаю и кушать хочется меньше. Ненамного, но меньше. Мне лично, мыслей хватает на полдня пути. Потом в памяти начинаю перебирать рецепты изысканных блюд. Еще немного в дороге — рецепты упрощаются, потом терпения меньше и сводится к тривиальному бутерброду. Потом к куску хлеба…, завалявшемуся сухарику… Алес, умираю от голода. Что мы говорили о каннибализме?

Начальница подняла руку и резко остановилась. Задумавшись о неведомом, непознанном, ткнулся носом в Светкино темечко. Приехали? Перекур три минуты, остальным оправить естественные надобности и перемотать портянки?

— Что случилось? — Ненавязчиво поинтересовался, вглядываясь вперед. Кроме деревьев и кустов, особенностей не заметил. Девушке с голоду мерещится опасность? Чувствует дичь? В очередной раз, не оборачиваясь, погрозили кулаком. Не переживай, изучили внимательно. Если по носу попадет, перелом обеспечен. Закрытый.

— Заткнись и оставайся на месте. Жди сигнала. — Прошептала Светка и осторожно пошла вперед, оставляя одного в лесу. Мелькнула спина и пропала за деревьями. Авангард ускакал на разведку, арьергард готовится к обороне и к плановому отступлению.

Через несколько минут, так же неожиданно, как и ушла, начальница проявилась рядом, как блеклая фотография из Полароида. Вид у девушки озадаченный и растерянный.

— Отступаем на фланг? — Настороженно спросил у начальства, приготовившись брать ноги и руки. — Уходим огородами?

— Зачем? — Светка вышла из ступора. — Идем дальше, но…

— Неприятности?

— Нет. Твои братья по… — Начальница деликатно замялась, подбирая приличный эпитет, но потом небрежно кивнула головой на низ живота. — Короче по нему. По разуму. Только странные…

— Слава мне дорогому! — Я обрадовался. — Хоть кто-то похож. Почему стоим? В чем проблемы? Пошли поприветствуем родственников. Они не только рудиментом похожи? Как я? Красавцы?

— Увидишь. — Отмахнулась Светка. — Только… впрочем, какая разница. Пошли, но осторожнее, не спугни.

Заинтригованный, но радостный пошел за Светкой вглубь леса. Ура. Я не одинокий мутант. Не сиротливый урод-изгой. Нас много, значит мы есть. Белая ворона — имя нарицательное, ибо есть исключение, а наоборот? Стая белых ворон и среди них черный ворон? Стал мутантом и мерзким рылом. Толпа пернатых потешается и злорадно каркает. Как говорил знакомый ротный командир, — один сапог на кровати есть бардак и разгильдяйство, а ежели сапоги в роте поставить в ряд по кроватям — наступит установленный армейский порядок. Закон коллектива и стаи. Все что не похоже на шаблон и в меньшинстве — нарушает целостность единства. Стройными рядами к светлому ему! Две белых вороны — полноправная пара, а три — дружный коллектив!

Вокруг загаженной полянки, высокие деревья и непереносимая вонь. Ну и где братья по… и разуму? Торопливо зажав нос, внимательно огляделся по сторонам. Спугнули. Ушли, не подождали, дорогие товарищи.

— Где? — Прогундосил зажатым носом. — Не могла языка задержать? Как теперь родственников догоним?

— Запаха не чувствуешь?

— При чем амброзии? — Но сообразил и обиделся. — Попрошу без аналогий, иногда бываю чистоплотным и ноги мою.

— Да при чем гигиена? Вашим братом пахнет. Глаза раскрой, к деревьям приглядись, никого не напоминает?

Среди веток висели и сидели, некие волосатые и толстые. При кой-каком бурном и озабоченном воображении, плюс… да… присутствовали… но в незначительном количестве. До меня и Кузи, далеко. Так… романтические намеки.

— Здравствуйте мужики! Как жизнь? — Приветствие повисло немым вопросом. Не желают общаться, или неправильно что-то сказал? Произнесем классическую фразу — вопрос. — Закурить, поболтать?

— Бабу отгони, поговорим. — Прозвучал хриплый голос.

— Извини Света, но местный народ вас просит отойти. Пугливые. — Попросил умоляюще начальницу. — Буквально пару слов с коллективом, тет-а-тет?

— Была нужда подслушивать. — Оскорбилась Светка, но просьбу выполнила, шепнув напоследок. — Если что позовешь.

— Вопросов нет. — Дождавшись когда Светка скроется за деревьями, снова обратился к веткам. — Готов.

— Подходи. — Прохрипело ближнее дерево. Осторожно подошел ближе и вгляделся в крону. На толстой ветке, лежал волосатый, человекообразный. Две руки, две ноги, посредине гвоздик. Нос. — Табачок свежий?

— Да я пошутил. Сами видите, — голый как вы. Как рад видеть собратьев по… эээ и по разуму. Уж думал, как перст, по жизни иду. — Шмыгнул носом. — Сиротинка — мутант. А что на дереве делаете?

— Живем мы здесь. — Мужик кряхтя сел. — Давно. Ваши пращуры. Параллельное дерево развития цивилизации. Выпить, нет? А то на дереве новый сок не добродил, а старый вчера допили.

— Извините, нет. Родственники говорите? И давно живете на деревьях?

— Всю сознательную жизнь. — Мужик почесался, вниз на землю полетела шелуха от коры ствола и сухие листья. — Как решили с бабами разделится, с тех пор и не слазим. Отдыхаем.

— Извините, не местный, историю не знаю. Не просветите?

— Забыли про нас? Се ля ви… — Волосатый туземец вздохнул, но сказать, что во вздохе прозвучало искреннее сожаление, не рискну. — Девяносто четыре — Так проходит слава земная. Эй соседи! Просветить? Рассказать?

— Валяй, пусть помнят. — Поддержали соседние деревья. — Все одно до вечера тоска. Развлечемся.

— Как зовут-то?

— Василий. — Поправился и представился полностью. — Инененович. Кастрюлькин. Лично придумал.

— Заметно. — Хмыкнул туземец и представился. — А я — Один.

— Что-то знакомое. Вы случайно не из скандинавов, или в честь арифметики назвали — царицы наук?

— Местный жаргон. Мы под номерами живем. Я — номер Один. — Махнул волосатой рукой в соседнее дерево. — Сосед — номер Два. Три — дальше по кругу и нарастающей. Для облегчения и упрощения бытия. Нет достойной мишени, ради которой стоит напрягаться, телом, и духом. Отдыхаем. Прав мужики?

— Семьдесят четыре! — Поляна весело заухала. Смеются?

— А что они сказали? — Уточнил у собеседника.

— Дежурная шутка. Не обращай внимания на юмористов. Для удобства и экономии, старые шутки, избитые истины и древние идеи пронумеровали по номерам. Что б не уставать и не повторяться. — Мужик сел удобнее и сорвав несколько сухих листьев, ловко скрутил палочку. Что-то, об что-то щелкнул, высекая искру. Появилось пламя, поднес палку из листьев к огоньку и сделав пару затяжек, выпустил густую струю сизого дыма. — Угостить самосадом? Хороший табачок, крепкий.

— Не курящий.

— Как хочешь. — Вытянув губы, волосатый выпустил несколько сизых колец. — Тогда слушай. Давно происходило дело. На заре цивилизации. Жили как люди. Семья, дети, охота. Работы непочатый край. Бегемот, собака и кот в одном мужском лице. Подумай? Утром едва проснулся, идешь на охоту-работу. Полдня бегаешь по джунглям, пока мясо поймаешь. Бывало и по несколько дней на ловле-охоте. Что потопаешь, то и полопаешь. Нелегкое дело. Поймал, освежевал, домой притащил. А дома? Дети орут, бабы ругаются. Где шлялся двое суток? Почему мало мяса, принес в семью? Где деньги сволочь? Иди дрова пили, дом строй, пещеру углубляй. Пашешь как ломовая лошадь, тащишь цивилизацию вверх по спирали. За день навкалываешься без продыху, вечером жена с новыми претензиями. Исполняй котик, супружеский долг. Отрабатывай, доставляй удовольствие. А где сил взять? Когда расслабится в компании? Достали до последних сил. Издеваются, намекают — да если б не мы — любимые женщины — вы б лентяи, до сих пор сидели на деревьях. Вам вечно не надо! Мучались мы с мужиками, мучались, пока полянку не нашел, с деревьями. Все для вечной жизни есть. Фрукты круглый год растут, сок сочится, в дупло сольешь, он денек постоит и натуральная брага. Листья в пользу — чистый табак. Чем не жизнь? Ну и поговорил с верными друзьями-товарищами. Решили доказать, что мы нигде не пропадем и поглядим как время рассудит. Кому лучше будет. Им внизу, или нам на ветках. Кто счастливее. Часть мужиков со мной полезла, на деревья, а молодежь и самцы сексуально-озабоченные, с бабами остались жить. Первое время к нам жены приходили, ругались, подлизывались, домой звали обратно. А нам надо? Сидим — отдыхаем. Не сдаемся. Доказываем.

— Тяжело?

— Нелегко. Есть плюсы — живем очень долго, со счета сбились, но и минусы не отстают — мхом покрываемся и пролежни на боках. Трудно по веткам скакать. — Вздохнул мужик, выдержал паузу и глубокомысленно добавил. — Но с двадцать седьмой истиной не поспоришь. Моменто морэ. Что есть жизнь? Суета — сует и всяческая суета. Что ни делай, не пыхти, там будем, так стоит ли напрягаться? Разбрасывай камни, или кучкой складывай — энтропию не победить.

— Но мы рождены бороться. Осуществлять.

— Молодой. Зеленый. — Усмехнулся мужик, от души затягиваясь сигарой. — Жизни не знаешь, пороха не нюхал. Ради чего приносить единственную и дорогую жизнь в жертву суете? Нирвана внутри нас.

— Кто говорит, жизнь для удовольствия дадена, кто для счастья трудится. Часто, во имя денег существуют. — Начал перечислять причины, вспомнил о себе и стеснительно добавил. — Некоторые любовь ищут. Упорно. Без труда не вытянешь рыбку из пруда. Бороться и искать. Найти и не сдаваться.

— Вопрос не к нам. Мы уже счастье нашли. Отпахали. — Отрезал мужик, облокачиваясь на ветку и затягиваясь самокруткой. — Твои речи на разговоры жен похожи. Им вечно что-то необходимо, завсегда для радости мелочи не хватало. Без душевного спокойствия — нет удовольствия. Суетятся, ругаются, чаще ошибки делают. Зачем? К чему дергаться? Ну будет тебе дура, вторая юбка на праздник деревенский, но куда третья? На голову натянешь? Излишества ведут к зависти и жадности. Больше чем в брюхо залезет, бананов не съешь. Многие желания порождают многое бедствие. А мы? В гармонии с природой. Истинная мудрость в разумном самоограничении. Сидим тихо, прохожим не мешаем, вклинились в экологическую нишу, зло не множим, беду не сеем, лихо не жнем…

— Но и добра не несете.

— Шестьдесят пять. — Соседи одобрительно заухали. Мужик неторопливо объяснил. — Все в мире относительно, друг Василий. Действие рождает противодействие. Песчинка не сдвинет гору. А посему, — не суетись, сиди не рыпайся, отдыхай душой и телом, получай удовольствие. Все было и будет, и по другому, не будет. Скажи честно Вася, хорошо жить?

— Плохо. — Честно признался, печально вздыхая. — Пасынка потерял, самого едва не убили, два раза тонул, из одежды — хастух. Бреду под конвоем начальницы неизвестно куда.

— Видишь, как идет? — Назидательно подняв палец сказал Один. — Дергаешься по судьбе без смысла и толку, под бабой ходишь, а счастья нет. Тридцать пять — однозначно. Я прав коллектив?

— Тридцать пять и семьдесят два. — Поддержал коллектив. Третий сосед выглянул из-за дерева. — И первая истина — всегда!

— А что первое?

— В бабах зло мира. — Торжественно продекламировал Один, подняв палец вверх. — Наша главная причина, почему здесь оказались. Обуреваемый желаниями — переполняет личную чакру.

— А в ваше время любовь была? — Поинтересовался в невзначай. — Вы знаете, что такое, с чем связана и зачем нужна?

— Истина номер два. Любовь слепа — полюбишь и козла. Не врубился? Объясняю. Любовь — болезнь заразная. Через баб передается. Хуже на свете нет. Разумная особь головы лишается, существует как блоха. Скачет бессмысленно и кусает всех подряд. Ни поговорить, ни выпить. Озабочен выяснением отношений. Глаза красные, без проблеска мысли, дурак — дураком. Только ты своей бабе не говори, обидится. Житья не даст. Молчи в тряпочку.

— Не переживайте — буду молчать как партизанский труп. — Не поверил и уточнил. — Неужели ничего приятного в штуке нет? Девы вспоминали замечательные песни. Стихи цитировали.

— Не верь. Обманывали. — Мужик аккуратно загасил сигару о ствол дерева, окурок заложил за ухо. — Заразишься чувствами — света белого невзлюбишь. Есть некие удовольствия, но непродолжительные. Секундное удовольствие, а пока добьешься взаимности, семь потов сойдет и здоровье потеряешь. Как говорится, в семьдесят девятой истине — мартышка не захочет, кобелек не вскочит.

— Как загадочно. Поподробнее нельзя?

— Шестьдесят шесть. Ах, да ты не местный. Любишь кататься — люби и саночки возить. Только горка быстро заканчивается, а дорога вверх остается. Слышь, Вась, а что в мире происходит? Нас не звали? Не спрашивали?

— Совершенно случайно нашли. — Пожал плечами. — Я думал, вообще реликт мущинского племени. Тут вы сидите… А как в мире живут? По разному. Мир, как мир — одни проблемы.

— Во гадины. — Выкрикнул обиженно Третий. — Не умерли от горя, не дождались зареванными. Нет бабам прощения! Тридцать три и шесть в глотку!

— Двадцать четыре через семерку! — Взревела возмущенно часть поляны.

— Девять с половиной! — Поддержала другая часть.

— Убедился? — Вздохнул Один. — Немного о бабах вспомнили, а они уже опять достают мужиков. Четыре — нет в жизни счастья. Что с них возьмешь? — Противоположный пол. Назло делают.

— Противоположный по жизни?

— И желаниям и чувствам и прочим органам. Я бы на твоем месте Василий, сделал ноги, или к нам присоединился. Есть пустое дерево, без жильца. С народом переговорю, коллектив поддержит.

— Слово дал. — Грустно вздохнул. — Да и пасынка найти. В следующий раз непременно вернусь. А еще советов не дадите? В долгу не останусь.

— Некоторые слышал, всех не перечислишь, но запомни. — Один почесал заросший лоб, и торжественно произнес. — Что б не делал — всегда пять. Работа не волк, в лес не убежит. Понимаешь о чем?

— Четырнадцатую истину напомни. — Влез с предложениями Третий. — Баба с возу — коню легче! Теща и жена — одна сатана — Пятнадцать.

— После первой не закусывают! — Понеслось с соседних деревьев. — Между первой и второй — перерывчик небольшой! От работы — кони дохнут!

— На первое время истин хватит. — Остановил товарищей Один. — Заходи, всегда гостям рады, но без баб. Нам лишние, душевные волнения, ни к чему. А если встретишь наших бывших жен, то на словах передай — так мол и так, живут нормально, питаются замечательно, в ус не дуют возвращаться и счастливы на полную катушку.

— Понял мужики. Но все же, чем мы от женщин отличаемся? Есть подозрения, чем именно, но хотелось бы фундаментальных отличий. Не подскажите, не научите?

— Биологию-физиологию не помнишь? — Удивился собеседник. — Счастливый. Знаешь, мы б помогли, но двадцать два — многие знания, многие печали. Узнаешь в свое время. По ночам спишь спокойно? Ничто не мучает?

— Совесть чиста, как у младенца.

— А нас до сих пор мучает. Не совесть, нет. Мелкие, плотские желания обуревают, весенними ночами. — Вздохнул Один, почесав волосатый живот. — Иногда грусть-печаль прижмет, хоть волком вой и с дерева прыгай, вниз башкой. На последней силе воли держимся, да на лени-матушке. Если б жены сами на деревья залезли, тогда да… Но альтернативы нет — выпьешь с горя перебродившего сока, подерешься по пьянке, поматеришься от души на соседа, да снова отдыхать. Раньше дрова кололи, колокола били, а теперь то ли возраст, то ли новые возможности открылись. Помечтаешь в дупло, снимешь нервное напряжение, и вроде в порядке. Онон, но иногда организму помогает. Крепись парень. Всему свое время — семнадцать. Но лучше по любви, чем за деньги — истина девяносто пять. Расход больше, но и удовольствие выше. Пыхтят искреннее.

— В каком смысле?

— Смысла нет, но истина безусловная. Иди уж. Потом осознаешь. Привет семье. — Один помахал рукой и отвернувшись спиной ко мне, лег на толстую ветку. Потом резко развернулся и мечтательно протянул. — А баба красивая… С ней, не только по кустам таскаться, но и в гости сходить не стыдно. Везет же некоторым… Уходи, от греха подальше, а то принципам изменим…

Поляна затихла. Часть мужинского народа забулькала перебродившим соком, успокаивая нервы, кто-то захрапел во сне, а я пошел к Светке, озадаченный и растерянный. Что к чему, но истина близка к пониманию. Начальница сидела на пеньке и прихорашивалась. Заметив, радостно улыбнулась.

— Думала останешься. За компанию.

— Хотел. — Честно признался Светлане. — Но остались невыполненные дела. Не привык бросать начатое дело на половине пути. Подслушивала?

— Я? Никогда! — Но не удержалась и спросила. — Действительно из общих предков? Настоящие мущинки? Прынцы?

— Не знаю. Говорят что с параллельного дерева развития цивилизации. Как именно не уточнили, но кучу советов надавали. Раз. Пять. Четырнадцать и Пятнадцать.

— Сам дурак. — Обиделась Светка. Вывод — подслушивала. Приятно, волнуется. Ревнует?

Радоваться судьбе — не одинок? Не выкидыш, не мутант в пробирке. Мущинский брат имеет право на существование? Или расстраиваться и рвать на теле волосы? Исключительность нарушена. Мы ординарны и банальны. Как все… Как мужики, на деревьях. Едва ли лучше, сильнее, умнее. Встреча на Эльбе состоялась?

Остаться, подискутировать на отвлеченные темы. Поболтать за жизнь, выпить перебродившего сока, вставить в рот горящую самокрутку. Многое узнать, понять, решить. Но хотел бы провести остаток короткой жизни на дереве? Длинной жизни. Как понял из слов, сидят давно. Существуют, отдыхают. Расслабляются. Целыми днями ничего не делать. Я бы смог? Не знаю, не знаю…

Раз, два, три, четыре, пять, иду искать. Мы идем на поиски пропавшего Кузи. Дорогого оболтуса Куртуаза — Куртуазика. Кукурузника. Он в беде — мы в дерьме. Выйдя на идиотские поиски любви, не только ничего не нашли, не выяснили, но и потеряли последнее. Пуговицы, продукты, одежду, надежду. Встреча с реальным миром, расстроила и напрягла. Все напрягает и отторгает. Плохо и нудно. Поблевать за углом, снять напряжение?

Минут пятнадцать шли молча. Светка обиженно виляла деловой походкой, выражая крайнюю степень раздражения, я плелся следом, думал о всякой фигне. Фигня крутилась вокруг обеда, завтрака и ужина. Признаемся честно — озабочен хлебом насущным. Отсутствием наличия. Со вчерашнего дня маковой крошки — соломки во рту нет. Одни слюни. Собачка Павлова. Дзинь звонок и полная кормушка мяса. Не жизнь, а малина. Клетка чистая, блох повывели из шкуры. Тепло, светло. Ну, иногда зарежут на хирургической операции, голову дополнительную пришьют, или еще какую гадость пришпилят великие на голову ученые. Дело-то житейское. Нам во имя высоких знаний, жизни не жалко. Во имя святого, для науки страдаем. Бр-р-р…

Нет. На дерево, на дерево, к собратьям по разуму, привычкам и отросткам. Пронумеровал слова, выпил соку, покурил, поспал, подумал. Непременно вернусь. Как Кузю найду, выполню поручение и к мужикам на дерево. Кстати, почему наша дорогая начальница не выполняет свои прямые обязанности, не кормит членов? Экспедиция — экспедицией, но не помешало бы подкрепится. ИСТИНА СТО ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ — НЕ БАРАН ЧИХНУХ!!!

Приступили к охоте и рыбалке. Наш штатный охотник, — сиречь дева Света приступила, а меня в очередной раз послали исполнять роль загонщика. Хорошая работа, не пыльная, но суетливая. Бегаешь кругами по лесу, гонишь зверя на затаившегося в засаде стрелка. Дурная скотина бежит сломя голову, к опасностям не принюхивается, прет напрямки через кусты. Главное выбрать правильное направление движения и крупного зверя не трогать, иначе меняешься местами с дичью. Ты бежишь сломя голову, не разбирая дороги, а громадная тварь по пятам, рогами вперед.

Хищников трогать не рекомендуется. Когти, зубы, хвост. За птицей не улетишь, остается ловить молоденьких подсвинков, зайков, лисов, муравьедов, безрогих косулей, бескрылых куропаток, ужиков, змей, мышей, червей, мотыльков…

Как отмечал выше, на голодный желудок, прыти прибавляется, а толку — нет. Опыт мал. Да у меня все маленькое… Несчастный, бедный загонщик. Сирота-сиротинушка.

Плюнули на живность, пошли на рыбалку. Еще хуже. Вода мутная, холодная. Крючков и сетей нет, Динамит и электричество отсутствует. Труба. Нет трубы. Больше способов охоты не знаю. Почему? Не пробовал.

Начальник вспомнил о невинной забаве — грибная охота. Ходишь по лесу, посвистываешь и под деревья поглядываешь. Ума не надо, достаточно внимательности и зоркости. Как объяснила Светка — гриб по питательности не уступает курятине, а по вредности — баранине. Удивительный факт — гриб не растение, а животное. Странно — ни глаз, ни желудка, ни ног, а туда же — в фауну прет. Боровичок-лесовичок, выходи, ку-ку. Лезь в корзинку, жрать хочу! Поганки, синявки, мухоморы, но белых нет. Не сезон охоты на грибы. Кругом облом.

Остается последнее дело — ударить по привычному, жвачному. Травушка — муравушка, вершки-корешки.

К вечеру вышли на пустынную дорогу. Плотно утоптанная, но в колдобинах и в лужах. Этакая лошадиная автострада. Начальница замерла на обочине, о чем-то размышляя. Прокашлявшись, подал голос, пытаясь примирится.

— О чем думаем гражданин начальник?

— Не мешай.

— Предлагаю идти прямо.

— Сама знаю. — Отрезала Светлана. — Вопрос стоит в другом. Как в драной одежде, появимся на людях?

— Имеем опыт. — Пожал равнодушно плечами. — Перед мужиками проблем не возникло, и другие обойдутся.

— Нашел, сравнение. — Светлана недовольно фыркнула. — Они дикари, а мы в приличное общество выходим. Разницу чувствуешь? Хотя, куда вам понять…

— Разумения нет, но догадываюсь. — Согласился с неоспоримым доводом. — Девы — люди цивилизованные и внешний вид им безумно важен. По одежке, демонстрируй ножки?

— Исподтишка издеваемся? Ну-ну. Кошка скребет на свой хребет…

— Света, ты не права, ничего издевательского ввиду не имел. Уточнил. Мне без разницы, я хастух вчера вечером постирал.

— И выйдешь к народу плоскогрудый, без макияжа и прически? Любой дуре станет ясно, перед ней мущинка.

— Любой нет, а только умной, кто историей интересуется. Вспомни, ты узнала что я мущинка, лишь как Флора Гербарьевна глаза открыла. Не думаю, что первая встречная дева, сообразит. Я же в халстухе, а под повязкой, отросток не виден. Безгрудый? Ерунда. Не все имеют пышные формы. Прическу поправим, одна проблема, глаза и губы не раскрашены. Явный просчет. Но и здесь найдем достойный выход. Будем изображать парий.

— Кого?

— Парий. — Терпеливо объяснил начальнице. — Отверженных и больных нищенок. Бомжих и бомжей. Помнишь у селянок на рынке, у входа? На них никто не смотрит, стесняются. Брезгуют. Кому приятно глядеть на отвратительных калек? А почему? Неприятно осознавать, что можешь оказаться на обочине. Но основной части народа нравится, что есть люди, которым живется хуже, чем им. Настроение поднимается и чувствуешь себя господином. Чем несчастнее калека, тем больше подают. Будем у прохожих подаяние просить, милостыни.

— Я, гордая дева, буду изображать нищенку? — Возмутилась Светка. — Не дождешься, лучше с голода умру, чем опозорю, честное имя.

— Давай не нищих, сумасшедших изображать. Еще лучше, больных на голову панически боятся. Кому приятно связываться с непредсказуемым существом? Ты ему спасибо, а псих камнем по голове? Ты инвалид, а психически больному, никакого наказания. Суд подчиняется закону здоровых членов общества, хотя разделяющая грань иногда туманна…

— Ты думаешь?

— Знаю. — С воодушевлением продолжил я. — Как подсказывает память, — больных на голову раньше считали блаженными. Вроде как у товарищей прямая связь с небом. Роль замечательная, хлебная. Без жратвы не останемся, а в чем ходить психу без разницы. Спрос небольшой. Голая гуляй — слово против никто не скажет, ну а мне придется в халстухе бродить, для маскировки. Мысленно представь, что блаженный — обычная работа, не хуже и не лучше других. Охотник, если брать по большому счету, заурядная, работа палача. И рыболов недалеко ушел. Мирный землепашец — типичный закоренелый убийца зерновых и бахчевых. Только одних животных, высокая мораль разрешает убивать, других запрещает. Но ты же не грузишься убийством беззащитных, безмозглых животных? Единорог бебекнуть не успеет, как безжалостно жизни лишишь.

— Тебе просто рассуждать, вообще ничего не умеешь. — Усмехнулась Светка. — Если по внешности судить, то стопроцентный сумасшедший. И играть нет нужды, дурака изображать. Маскироваться без потребности. Вылитый кретин.

— Цинично шутим? Лучшего не ожидал. Спасибо на добром слове. — Поклонился в пояс начальнице. — Что ж общаетесь, с дураком? Понимаю, по необходимости. Предлагай варианты.

— Ну… — Протянула Светка. — Так сразу и не скажешь…

— Боимся испачкать репутацию? В нашем плачевном положении, вариантов и средств — кот наплакал. Ни пищи, ни одежды, ни пуговиц — сиречь денежек. Продолжать экспедицию, не имеет смысла, если не пополним запасы любым способом. Или отбираем силой у прохожих и проезжих, или подают добровольно. Конечно можно заработать честным трудом, но где и как, не представляю.

— Отобрать силой? С ума сошел? Стать разбойницами — последнее дело.

— Но если нет других способов, почему и нет? Побираться стыдно, грабить — страшно. Пошли работать.

— Пошли думать и готовится к ночевке. — Перебила Светка. — Время позднее. Утро вечера мудрее.

— Ночь холоднее, голод не тетка, а к обеду дорога ложка. — Вздохнув, перечислил избитые истины. — Снова спать в сыром лесу, голодными и холодными? Новая ночь под открытым небом и лучше пойду в разбойники, чем ждать милостей, от Вашей милости. Хворост с ветками собирать?

— Правильно Вася. И дрова и траву.

Начальник работает головой, подчиненный отдыхает за веслами… Был бы Кузя — снял бы стресс, поплакался в жилетку, порыдал. Мудро поговорили за жизнь. Два мущинки, всегда найдут общую тему для обсуждения. Да и искать не надо, к бабам сведется. Кто, кого, когда и сколько — вечная тема, вечные ценности…

Отойдя от пустынной дороги, выбрали укромное место и стали готовится к ночевке. Руководство загрузило работой. То принеси, то отнеси. Но. Голова боится, руки делают. Руки заняты и мозгам меньше работы. Что день грядущий готовит, не задумываемся, но ночь обещала забавы.

Хваталки на висюльках, ноги на ходилках.