"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу автора

тебе сейчас такого мяса задам! Обжора!
Александра Станиславовна села за стол и, как ни в чем не
бывало, засунула в свой рот основательный шматок ветчины.
- Ах, как надоела мне эта картошка! - издевательским
голосом сказала она. - Хочется белужины, тянет к сардинкам, к
семге, к консоме!
И бывшая пепиньерка захватила c тарелки щепоть нарезанного
лука и принялась хрустко его жевать. Внутри ее вспыльчивой
натуры все кипело и бурлило, словно готовилась египетская
казнь. Петр Тимофеевич хмыкнул, посмотрел на жену хлебосольным
взглядом, глаза его сверкнули голодной истерической жадностью,
губы увлажнились слюной, желудок сжался.
- Хорошая жена трудится на тебя, - смущенно заметил он,
- как слуга, дает советы, как советник, прекрасна, как богиня
красоты, спокойна, вынослива, как земля, ко-о-ор-ми-ит тебя,
как мать, и услаждает тебя, как гетера.
- Кто?
- Я говорю, гетера. Хорошая жена - это шесть лиц в
одном. Это еще индийские йоги говорили.
В конце концов горе-муж не выдержал и в прокуренном
кабинете протянул свои кусачие руки к комоду, где в ряд, как
солдатская шеренга, вытянулись стеклянные банки c говяжьей
тушенкой. Взяв одну из банок, обжора по-волчьи открыл ее,
соскреб жир животного, судя по маркировке, зверски убитого год
назад и, страстно обоняя запах говядины, переместил холодное
мясо в пустой голодающий желудок. Но хотелось чего-то еще. Он
лег на большой велюровый диван, задрапировался в плед, но вдруг
вскочил и взял в руки "Немешаевскую правду". Взгляд упал на
гнусную антиалкогольную статейку, и Петр Тимофеевич закурил
очередную папиросу.
- Я что же теперь, - нахмурился он, - матрацным
промыслом должен заниматься или податься туда, куда даже
воронье костей не заносит?
По всей видимости, воронье не заносило костей в общепит и
в производственные артели. Петр Тимофеевич мгновенно представил
цех по производству матрацев и замусоренную столовую Дворца
Труда c большой дежурной яичницей из десяти яиц c колбасой.
Командиром матрацного производства Петр Тимофеевич быть не
хотел. Яичницу же требовал желудок. Хотелось также индюшатины,
гусятины, курятины, телятины, кулебяк, фаршированных яиц и
ароматного шартреза. Но шартрез был давно выпит, а все
остальное слопано Алесандрой Станиславовной.
В тот мертвый час, когда Петр Тимофеевич выкурил последнюю
папиросу второй пачки и, укрывшись кисеей, закрыл глаза, в
квартире Ключниковых раздался звонок в дверь.
- Кого это еще там черт несет?! - c набитым ртом
промычала Александра Станиславовна.
Подойдя к двери, она мелодично лязгнула ключом в замочной
скважине, дверь задрожала и отворилась на ширину, дозволенную
натянутой цепочкой. Не переставая двигать челюстями, Александра