"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу авторадобившись крупными махинациями отъема бешеных денег,
переправить их в Швейцарию. Остап Бендер вырвался из коммунистического рая на Запад. Как вырывались и тогда, и - особенно - потом многие. Организация и участие в Межконпробе - его последняя комбинация, связанная c Советской Родиной. В итоге великий комбинатор стал невозвращенцем. Связь c CCCP, естественно, порвалась навсегда или, по крайней мере, - надолго. В этом смысле он для нас, россиян, умер. "Исполнились мечты идиота!" - так сказал бы Бендер сам о себе. Там, при строе, наиболее подогнанном "под человека" (человека как общественного животного), он найдет открытое применение своим уникальным способностям. Одним светлым человеком у нас стало меньше. У них - больше. Good bye, Ostap Ibragimovich! Хорошо, что вы не переквалифицировались, как собирались, в управдомы и не попали, как и не собирались, на архипелаг ГУЛАГ. Мы рады за вас! Даст Бог, мы о Вас еще услышим! Г. ЛЯТЬЕВ - Бутылки из-под шотладского виски принимаете? - Нет тары, сэр! (Из разговора джентльменов) Глава I. НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ГРАФ МОНТЕ-КРИСТО И БУТЛЕГЕР ТЫРА Весна пожирала снег безо всякой жалости. Светлый день важно вступал в свои права. Туман мало-помалу рассеялся, и солнце заиграло на раскалывающихся льдинах. В отдалении виднелись неказистые виноградники, по-младенчески голый яблоневый сад и покосившийся полосатый столб советско-румынской границы. Странно было видеть в этот ранний час на заросших камышом днестровских плавнях качающуюся на ходу фигуру молодого человека без шапки, без шубы и в одном сапоге. Под ногами хлюпал фиолетовый снег. Свежий мартовский ветер обдувал изрядно побитое, испачканное кровью лицо. Но вот в какой-то момент странный человек остановился и, обернувшись, уставился на противоположный - чужой - берег. Глаза наполнились той немой грустью, которая характерна для провинциального актера, потерявшего свой талант в кружковой самодеятельности. - Настал тот момент, господа и товарищи, - ни к кому не |
|
|