"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу автора

которые по понятным причинам никак не могли "выдать" его
цензорам. Ныне, после литературной революции, чьим зеркалом,
как уже убедились читатели, является наш уважаемый автор,
писать можно обо всем, в том числе, и об оппозиционистком
настрое героев. Но - правдоподобно!
Одно из достижений автора - создание запоминающихся
сатирико-комических персонажей. Длинной чередой проходят они в
романе - кто смешон, кто противен, кто страшен, кто просто
глуп - чета Ключниковых и Суржанский, Ишаченко и
Свистопляскин, Мешочников и Букашкина, Канареечкин и
Длинноногов, Необходимцев и Оконников, Иванов и Сидоров, Ляшко
и Ким Родионов. Б.Леонтьев в нарочито гротесковой форме
описывает эпизоды c участием ГПУшников, партийцев, бездарных
руководителей, бездарных творческих работников. Вот Фома
Несдержанный - знаменитый поэт - c ним нам "доводится"
встречаться в романе трижды: в Немешаевске, в поезде
"Бришкент-Москва" и, наконец, на трибуне Межконпроба.
Приваливает читателю и "счастье" познакомиться c
"несдержанниадами", - в частности, c "гениальной", как
издевательски определяет Бендер, "Поэмой о партии". Нелепость
этой поэмы доведена до комедийного абсурда! "Вижу! Вижу! Слышу
съезд!/ Он родней, живее всех!/ Не прожить нам съездов без!"
Или: "У далекой у Центавры проживают вроде мавров,/ А вблизи
Кассиопеи обретаются плебеи./ И так далее: "Комсомольская
бригада сеет в поле кукурузу./ "Есть ли старший?" - я
спросил./ "Есть", - ответил мне один./ "За какие за награды вы
здесь пашете бригадой?"... и т.д. Какая кукуруза? Какие
награды? Что это за бригада? Но смешно! Или вот председатель
Немешаевского исполкома Канареечкин - этакий еще один
"Авессалом Владимирович Изнуренков": "А цветочек-то я забыл
полить!", "А ну-ка пой, пернатая!", "Весьма вероятно, что
дождик этот - надолго..." Смешно? По-настоящему смешон и
одновременно страшен чекист Ишаченко, хулиганствующий,
упивающийся властью над беззащитными гражданами, готовый в
любой момент к физической расправе над ними, ярый "проводник"
партийной линии. Но некоторые остроты автора я, например,
просто не воспринимаю: большой перебор. Цитирую: "...девушкой,
которой было всего-навсего 18 лет и 32 зимы" (?). Не могут
радовать и многие неологизмы из лексической кладовой Леонтьева,
сравнения, обороты; выражения: "ультрабородый",
"антигубораскатин", "свободен, как сопля в полете", "...жителям
оставалось только сморкаться в занавеску (сногсшибательно! -
Г.Л.) и гонять чаи...".
Обращаю внимание на мастерски выполненные рисунки. Их тут
около сотни. И все они - гротескные. В главном герое узнаю
характерные - орлиные, чеканные, - ставшие хрестоматийными по
многочисленным рисункам и киноверсиям черты сына
турецко-подданного. Командор теперь - наученный горьким опытом
солидный, предприимчивый деятель, "большой интеллигент". Его
неуемная энергия направлена главным образом на то, чтобы,