"Борис Леонтьев. Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера" - читать интересную книгу автора

- Переодевайтесь! - ласково сказала она. - И не
свинячьте здеся! Тут все-таки гослечебница, а не частная
свинарня.
Новенький покорно переоделся.
Тетя Глаша взяла "вольные" вещи больного, бережно положила
в тумбочку партбилет и медленно вышла из палаты.
Ираклий Давыдович присел и, робко взглянув на своих
сокоечников, удрученно сконфузился. Кожа на его лице снова
приняла холерный оттенок, глаза помутнели.
Первый штурмовичок взглядом предреввоенсовета республики
смотрел на Суржанского как на распустившуюся контру. У второго
был вид совершенно освирепевшего начдива, сжигающего глазами
пойманного белогвардейского лазутчика.
- Ну что, контрик, билет партийный потерял? -
прикладывая руки к груди, ехидно спросил Троцкий. - Мы
боролись, временное свергали, а ты, значит, ставишь точку?
Билетик-то кому, сучара, загнал? Ты что, гад, простым испугом
отделаться хочешь? А?
- Я...
- А? - в унисон Троцкому взвизгнул Антонов-Овсеенко. -
Ты только глянь, интеллигент, а под пролетария косит! Ох,
попался бы ты мне в Питере в семнадцатом - тут же бы под
первый же трамвай, курву такую, пристроил!
- Я не потерял, вот он! Я нашел его, товарищи, ведь так?
Так. Вы мне верите? Я его нашел. Я не втирал очки следователю,
нет, я был пред ним открытый, как окошко: все, как на духу,
душу ему выложил. И вот билет нашелся! я безмерно счастлив!
верьте мне, товарищи! верьте мне! я - коммунист до мозга
костей! я предан делу! верьте мне!
Большевики не верили.
И наступило гробовое молчание, глубина которого была
настолько невыносимой, что у партийного олуха Ираклия
Давыдовича Суржанского помутилось и без того помутненное
сознание. Большевики пошептались и перешли в стремительное
наступление. В их лицах без особого труда можно было прочитать
тщательно спланированный штурм койки Суржанского.
- Послушай, товарищ Лев, - остановившись в метре от
койки и дико поглядывая по сторонам, проговорил
Антонов-Овсеенко, - а, может, поближе к ночи пустим его в
расход? Ночью-то и морду набить можно. Без свидетелей? А?
- Нет, товарищ Антон, никак невозможно. Сами знаете:
промедление - смерти подобно! - отрезал товарищ Лев. - Вы
заходите c правого фланга, я c левого. Будем бить сейчас.
Только тихо...
...Тем временем фельдшерица тетя Глаша, она же ценный
работник немешаевского ГПУ, определив новенького, со скоростью
ветра понеслась в кабинет главного врача. Кабинет был пуст, так
как главный врач "обедали". Она подбежала к телефону и набрала
номер товарища Ишаченко.
- Алло, Альберт Карлович? Это Букашкина, из лечебницы.