"К.Н.Леонтьев. Византизм и славянство " - читать интересную книгу автора

выражения.
Увлекаясь то какой-то холодной и обманчивой тенью скучного, презренного
всемирного блага, то одними племенными односторонними чувствами, мы можем
неисцелимо и преждевременно расстроить организм нашего Царства, могучий, но
все-таки же способный, как и все на свете, к болезни и даже разложению, хотя бы
и медленному.
Идея всечеловеческого блага, религия всеобщей пользы - самая холодная,
прозаическая и вдобавок самая невероятная, неосновательная из всех религий.
Во всех положительных религиях, кроме огромной поэзии их, кроме их необычайно
организующей мощи, есть еще нечто реальное, осязательное. В идее всеобщего блага
реального нет ничего. Во всех мистических религиях люди согласны, по крайней
мере, в исходном принципе: "Христос, Сын Божий, Спаситель", "Рим вечный
священный город Марса", "Папа непогрешим ex cathedra", "Один Бог и Магомет
Пророк Его" и т. д.
А общее благо, если только начать о нем думать (чего, обыкновенно, говоря
о
благе и пользе, в наше время и не делают), что в нем окажется реального,
возможного?
Это самое сухое, ни к чему хорошему, даже ни к чему осязательному не ведущее
отвлечение, и больше ничего. Один находит, что общее благо есть страдать и
отдыхать попеременно и потом молиться Богу; другой находит, что общее благо это
- то работать, то наслаждаться всегда и ничему не верить идеальному; а третий
--
только наслаждаться всегда и т. д.
Как это примирить, чтобы всем нам было полезно (то есть приятно-полезно, а
не
поучительно-полезно)?
Если космополитизм и всеобщая польза есть не что иное, как фраза, уже начинающая
в наше время наводить скуку и внушать презрение, то про племенное чувство нельзя
того же сказать.
Однообразно настроенное и блаженное человечество - это призрак и вовсе даже
не
красивый и не привлекательный, но племя, разумеется, - явление очень реальное.
Поэтому племенные чувства и сочувствия кажутся сразу довольно естественными и
понятными. Но и в них много необдуманности, модного суеверия и фразы.
Что такое племя без системы своих религиозных и государственных идей? За что его
любить? За кровь? Но кровь ведь, с одной стороны, ни у кого не чиста, и Бог
знает, какую кровь иногда любишь, полагая, что любишь свою, близкую. И что такое
чистая кровь? Бесплодие духовное! Все великие нации очень смешанной крови.
Язык? Но язык что такое? Язык дорог особенно как выражение родственных и дорогих
нам идей и чувств. Антиевропейские блестящие выходки Герцена, читаемые на
французском языке, производят более русское впечатление, чем по-русски
написанные статьи "Голоса" и т. п.
Любить племя за племя - натяжка и ложь. Другое дело, если племя родственное
хоть
чем-нибудь согласно с нашими особыми идеями, с нашими коренными чувствами.
Идея же национальностей в том виде, в каком ее ввел в политику Наполеон III, в
ее нынешнем модном виде есть не что иное, как тот же либеральный демократизм,
который давно уже трудится над разрушением великих культурных миров Запада.
Равенство лиц, равенство сословий, равенство (т. е. однообразие) провинций,